Этот казусный случай произошёл с нашим врачом. До сих пор улыбается, когда вспоминает, как его обманули.

  Поехала врачебная бригада на вызов к женщине 36 лет. Повод к вызову – боль в животе. По квартире было видно, что пьянствуют здесь давно. Стол с остатками пиршества: грязные тарелки с остатками пищи, пепельницы, полные окурков, рюмки и стаканы, пустые бутылки на полу. За столом сидело несколько человек, кто-то ещё копошился на кухне. Пациентка с пропитым лицом, пьяная, оживлённая. Сказала, что живот у неё болит уже несколько часов. Пила водку – не помогает. Пациентку для осмотра уложили на диван. И сразу в глаза бросился увеличенный живот, какой обычно у беременных бывает во втором триместре. Врач спросил о возможности беременности. Пациентка ответила:

– А фиг его знает! Всё может быть.

На вопрос, когда была последняя менструация, ответила, что не помнит.

– Вроде зимой, а сейчас лето. Точно! Полгода назад были.

  При пальпации выявлено болезненное образование, возвышающееся над лоном на 20 см. Врач расценил это образование как увеличившуюся за счёт беременности матку. Очень уж похоже. Предложил поехать в отделение патологии беременных. Женщина с радостью согласилась. Ещё бы! Нежданно-негаданно оказалась она беременной. Здорово же! Друзья-собутыльники её поздравили. С тем бригада с пациенткой и уехала в больницу. В диагнозе значилось: беременность 19-20 недель, угроза прерывания беременности. Врач акушер-гинеколог увела женщину в смотровую. Через небольшой промежуток времени вернулась, хихикая, и сказала:

– Беременность эта очень временная. Сейчас выведем мочу, и беременность кончится. Поедет женщина домой. Острая задержка мочи у неё. С утра помочиться не может.

  Оказывается, что у женщин на фоне приёма алкоголя тоже бывает задержка мочи. Сначала терпит и не идёт в туалет, а потом уже не может.

  Произошло это событие в моём городе в начале девяностых годов, когда я только мечтала пойти учиться на медика. Моя троюродная тётя работала тогда в больнице, и всё интересное, что там происходило, рассказывала своей сестре, она своей дочери, а дочь... Ну, вы поняли. Конечно, без фамилий и адресов. Но это было и неважно.

  Мне до сих пор стыдно за моих коллег. Много раз было сказано, что больных надо смотреть. И нельзя идти на поводу чужого мнения, надо собственное иметь. Неважно, совпадает оно с мнением других или нет.

  Вечером привезла бригада скорой помощи в приёмный покой городской больницы женщину 46 лет с диагнозом «ущемление пупочной грыжи». Тогда ещё не требовали, чтобы скоровики дожидались дежурного врача, а отводили или отвозили пациента в смотровую и отдавали сопроводительный лист медсестре. На словах давали пояснения. Вот фельдшер и пояснил, что женщина вызвала скорую потому, что «у неё грыжу ущемило». А так как пациентка страдает ожирением, фельдшер её живот осматривать даже не стал. Сказал:

– Я не хирург. Что я в этом жире увижу?

  Фельдшер уехал. Медсестра позвонила в отделение. Врач пришёл через полчаса. Узнал фамилию пациентки и пошёл в смотровую. Через минуту прибежал со словами:

– Какого хрена! Она же рожает!

  На этом подробности заканчиваются. Хирург, говорят, страшно на скорую ругался. И его можно понять. Вызвали повторно бригаду, но уже на роды. Женщина была в потугах. Когда приехала бригада, хирург уже принял роды. Женщину с младенцем увезли в роддом. Фельдшер оправдывался потом:

– Она сказала, что у неё грыжа пупочная уже давно. А сегодня живот стал болеть, и она сходила к хирургу на приём. Он её посмотрел и сказал но-шпу выпить. Если боль не пройдёт, вызвать скорую помощь. Я и поверил хирургу.

  P. S. Лет 10 назад в нашей больнице ввели в обязаловку – передавать пациента с рук на руки. Жаль, что не всегда это происходит. После ожидания врача в течение 10 минут бригада скорой может покинуть приёмный покой без подписи дежурного врача, кроме тех случаев, когда пациент находится в тяжёлом состоянии. Ещё более жаль, что к этому решению привело множество смертей пациентов, находившихся в приёмном покое и оставшихся без медицинской помощи.

Но это другая тема для беседы.

Никому нельзя верить. НИКОМУ! Особенно женщинам.

 В одну из смен в два часа ночи дают вызов к женщине 28 лет. Вызывала мама, сказала, что дочь упала с кровати и сломала рёбра. Пока ехали, голову ломали: какой должна быть кровать и что надо на ней делать, чтобы упасть и рёбра сломать? Разве что пари не заключили. Приехали. Посмотрели. Ни за что не угадаете мой диагноз. У пациентки почечная колика! Учащенное мочеиспускание, боль в правом боку, симптом поколачивания справа положительный (это когда легко ударяешь по области почек, а пациент, когда постучишь с больной стороны, возмущается: «Больно же!»), а ещё тошнота, слабость, резь при мочеиспускании. Вы спросите: при чём здесь упала и рёбра сломала? Я тоже это спросила. Оказывается, вот уже два часа, а то и более, девушку беспокоят эти жалобы. Час назад выпила таблетку «найз». Не помогло. Муж уснул, а пациентка пошла в туалет. Когда вставала с кровати, её «качнуло», и девушка упала на кровать. Упала и разрыдалась. Проснулся не только муж, но и мама, которая спала в соседней комнате. Мама-то и вызвала «скорую». Говорит, что сама не поняла, что случилось. Девушку мы, конечно, после укольчиков увезли в больницу. Но разочарование осталось. Нам так хотелось узнать, кто был прав, строя предположения об обстоятельствах травмы. А тут... Эх, нельзя людям верить на слово.

  Есть множество историй о том, как женщина не поняла, что забеременела. Расскажу вам ещё историю. Её нам рассказывала преподаватель по акушерству и гинекологии.

  Наша преподавательница по акушерству много лет отработала в роддоме, а потом ушла работать на участок в женскую консультацию. 2 дня в неделю преподавала у нас в колледже. К слову сказать, я считаю, что лучшие преподаватели получаются из «практиков». Не сравнить с «теоретиками». Ведь «теоретик» знает предмет из написанного другими людьми, а «практик» дополняет эти знания собственным опытом. Одни только их истории чего стоят. Очень наглядными рассказы получаются. Возможно, это справедливо только к преподавателям медицинских дисциплин.

  Дальнейшее повествование написано от имени преподавательницы.

«Одна из моих подруг жила на моём участке. И, естественно, я её на приёме и не видела никогда. Мало того, в свои проблемы со здоровьем она меня не посвящала. Считала, что у меня и так работы много. Посещала она другого гинеколога. Вот о моей подруге и пойдёт речь.

  Однажды утром звонит подруга и рыдает в трубку. Говорит, что когда-то давно у неё обнаружили фибромиому матки. Сказали, что, пока не растёт, трогать опухоль не будут. И вот опухоль начала расти, а подруга всё тянула с походом в больницу. «Но она такая большая стала! Наверное, оперировать уже надо, но я боюсь». И плачет навзрыд. Я ей отвечаю:

– Приходи ко мне сегодня на приём. Посмотрим, что за опухоль.

Когда подруга зашла ко мне в кабинет, медсестра сразу сказала:

– А почему на учёте по беременности не стоите?

  Подруга возмутилась: мол, она не беременная, это опухоль у неё. И она не может быть беременной, потому что с 35 лет у неё стойкая аменорея (отсутствие менструаций). Лечили, лечили да и плюнули на это.

  Уложила я её на кушетку и стала осматривать. На кресло пока не погнала. А у «опухоли» головка уже прощупывается и сердцебиение выслушивается. Говорю ей, что это беременность. Подруга не верит. Поверила, когда на УЗИ сходила. 28 недель беременности. Мальчик. Стала просить дать направление на прерывание беременности: «Что я сыну скажу? Он же скоро из армии вернётся!»

  Вынуждена была ей отказать. Искусственно прерывать беременность уже поздно. 28 недель беременности – ребёнок родится живой. Пришлось смириться подруге с таким «нежданчиком» в 52 года. Ребёнок родился абсолютно здоровым и с отменным иммунитетом. В детском садике почти не болел. В семье – любимец. А старший брат в нём души не чает. В этом году мальчик пошёл в первый класс».

Вот такую интересную историю нам рассказали. Я запомнила ещё одну историю из тех, что нам на акушерстве и гинекологии рассказывали. Но она про внематочную беременность. Расскажу в другой раз.

 Этот рассказ я написала, находясь под впечатлением от вызова, на котором побывала тогда.

  Пожилая женщина сломала руку. Встретила она нас в коридоре. Для оказания помощи провела на в кухню. А на кухне мы увидели мальчика. Сначала я подумала, что ему лет 8. Из-за врождённых уродств он выглядел младше своих лет. Укороченная бочкообразная грудная клетка, нижние конечности настолько деформированы, что непонятно, передвигается ли мальчик при помощи ног или только с помощью рук. А вот руки нормальные, и лицо красивое. Ясные серо-голубые глаза, светло-русые волосы, ямочки на щеках. Чистый, аккуратный, вежливый и любознательный. Сразу с нами поздоровался. Когда накладывали шину, помогал тем, что придерживал её. Сказал, что ему тринадцать лет и зовут его Даниил. Я решила, что пациентка – это его бабушка. Пока мы оказывали помощь пострадавшей, приехала её дочь. Ребёнок остался с дочерью пациентки дома. По дороге в больницу я спросила о том, как учится Даниил: на домашнем обучении или в школе? И тут пациентка рассказала, что мальчик ей не родной внук. Дочь пациентки бездетная. Регулярно ездила в специнтернат в качестве волонтёра ухаживать за детьми-инвалидами. И вот привязалась к этому мальчику. Год назад она его усыновила. Данила сильно отставал от сверстников в учёбе, поэтому учился он в пятом классе. Но в таких учреждениях это обычное явление. Весь этот год приёмная мама занималась мальчиком, даже несколько репетиторов наняла. Сейчас готовятся к экзаменам, чтобы экстерном шестой класс закончить и перейти в седьмой.

  На этом рассказ прекратился – мы приехали в больницу. Вот преклоняюсь я перед такими людьми, как дочь пациентки. Могла бы ведь усыновить ребёнка без физического ущерба. Есть ведь и здоровые сироты. Но сначала она ухаживает за инвалидами, а потом и усыновляет одного из них. Уважаю и восхищаюсь.

  Несколько лет назад дают мне вызов: женщина, 36 лет, боли в животе. Выезжаю. На адресе – обычная женщина в обычной квартире. Из жалоб – ноющая боль в нижних отделах живота, кровянистые выделения из половых путей. Болит несколько часов. Принимала но-шпу – не помогло. Сейчас на работу идти, а болит. Последняя менструация была 2 недели назад, менструации регулярные, сбоев не было. На вопрос о возможности беременности отвечает отрицательно. Говорит, что половой жизнью не живёт, поэтому не предохраняется. Во время осмотра нащупываю какое-то образование над лоном, уходящее вглубь за лобковую кость. Женщина говорит, что в этом месте и болит больше всего. Ещё раз спрашиваю:

- Точно не может быть беременности?

  Отвечает, что точно-точно! У гинеколога не была больше года. Есть ли миома матки или ещё какие заболевания в гинекологической сфере, не знает. Ранее ничего не беспокоило.

  Предлагаю госпитализацию в гинекологическое отделение. В сопроводительном листе пишу диагнозы: «Эндометрит? Новообразование матки? Беременность?». Зачем написала про беременность, не знаю. Женщина категорически отрицала такую возможность. Но женщины так коварны... Написала. Как под руку толкнули. Бывает у меня такое – наобум ставить диагноз.

  Так как гинекология у нас находится далеко от остальных отделений больницы, мы ждём осмотра врача и его решения. Если он считает, что пациентка «не гинекологическая», мы отвозим её в общий приёмник уже с другим диагнозом. А в этом случае мне было ещё и интересно, что у этой женщины за образование в животе я нащупала. Выходит из смотровой врач в полном недоумении и говорит:

– Не понимаю, как взрослая женщина может не понять, что беременна? 16 недель беременности – это не шесть и даже не 12. Вот-вот плод шевелиться начнёт.

  Женщину оставили в отделении на сохранении. Вот такой «нежданчик» в 36 лет женщина получила.

  Однажды дают мне вызов в общежитие к молодой женщине 23 лет. Вызывает скорую помощь соседка по комнате. Повод – маточное кровотечение. Диспетчер говорит, что на заднем фоне было слышно, как рыдает пациентка. Выезжаем.

  Место вызова – общежитие коридорного типа. Такое, как в песне у Высоцкого: «на 38 комнаток всего одна уборная». Изначально два этажа общежития были заселены семейными рабочими, одна комната на семью. А два других – для одиноких. В одной комнате, в зависимости от площади помещения, проживало от 2 до 4 человек. Нам надо было на «холостой» этаж. Ещё с лестничной площадки слышен был вой пациентки – иначе эти звуки не назовёшь. Мы ускорились. Поднимаемся на этаж. Мать моя! Пол коридора уляпан кровью. Капли и маленькие лужицы, местами размазаны. На стенах кровавые отпечатки рук. Видно, что человек шёл, придерживаясь за стены. Сразу мысль, что беда большая в общагу пришла. Мы бегом в комнату. А в комнате картина неописуемая: посередине помещения стоит таз эмалированный, в нем, в луже крови, сидит девушка в халате и воет. Глаза у девушки крепко зажмурены. Чувствую, что от неё несёт алкоголем. Рядом с пациенткой стоят и успокаивают её две трезвые девушки. Увидев меня, одна из них рассказала, что её соседка где-то пьянствовала всю ночь и продолжила утром уже в комнате. Пошла она в туалет. Чтобы помочиться, залезла на унитаз с ногами и упала с него, попутно ударившись об унитаз. Это то, что удалось узнать от пациентки девушкам.

– Мы услышали, что она ревёт в коридоре, и пошли узнать, в чём дело. Сначала подумали, что её изнасиловали. Побежали в туалет. Он весь в крови, но никого там не нашли. Пока вы ехали, вытрясли из неё, что это она так упала.

  Чтобы осмотреть девушку и опросить её, мне понадобилось на неё прикрикнуть. Ни на какие обращения спокойным тоном, ни на попытки вытащить её из таза девушка не реагировала – выла и стенала. Не люблю пьяных женщин. С пьяным мужиком намного проще договориться, чем с женщиной в той же степени опьянения. Стоило мне повысить голос, как девушка замолчала и наконец-то открыла глаза. На расспросы ответила, что ударилась она об унитаз сама, никто её не истязал и падать не помогал. С трудом уговорили мы её вылезть из таза, уложили на кровать, оттёрли кровь с задницы и передницы. Я её смогла осмотреть. Ушибленная рана в области малых половых губ, размер примерный – 5 см на 0,5, обильно кровоточит. Надо шить. Надели соседки на неё трусы с толстой прокладкой. Мы пациентку обезболили и увезли в гинекологию.

  И вот теперь вспоминаю этот коридор и мысли, которые посетили меня в тот момент. Ощущение, что резня была, как в фильмах ужасов, и зарезали человек пять, не меньше. А это одна пьяная девушка весь коридор от туалета и до комнаты измазала. Что творилось в туалете, страшно предположить. Соседка по комнате обещала всё убрать, пока соседи с работы не пришли.

  Что это я всё о грустном да о печальном? Бывают и в нашей работе курьёзы. Сейчас один забавный случай расскажу. Было это много лет назад. Работали тогда мы по одному медику на бригаду. Двери в подъезд либо вовсе не закрывались, либо закрывались на замок, обычный или кодовый. Когда ночью диспетчер принимал вызов, обязательно говорил вызывающему встречать скорую на улице, чтобы доступ в подъезд был. Кроме того, в то время не то, что над подъездом номеров квартир (от какой и до какой) не было, а бывало, что и на самом доме ни номера его, ни названия улицы не было обозначено. И телефонов мобильных у населения тогда ещё не было. Про интернет на мобильнике я и вовсе молчу.

  Вызов поступил ночью. Я уж и не помню, какой повод был, но помню, что к женщине. Подъезжаем к дому. Во дворе темень непроглядная. Смотрим: в одном месте свет из подъезда, а возле открытых дверей мужик стоит и курит. Думаю: «Какой молодец! Не поленился ночью выйти и скорую подождать». Подъехали. Я выхожу из машины, беру ящик и иду к подъезду. Мужчина посмотрел на меня, повернулся и пошёл. Я за ним.

  «Мог бы и помочь», – пролетела мысль. Он на третий этаж поднялся. Я за ним. Он дверь в квартиру открывает и заходит. Я за ним. Мужчина меня в квартиру пропустил. Прохожу в комнату. Оглядываюсь – нет никого.

  Говорю:

– А где больная?

  Мужчина отвечает:

– А я скорую не вызывал.

– А почему Вы меня в квартиру пустили?

– Ну Вы так уверенно шли, что я не смог Вам отказать.

  Сверила адрес. Оказалось, нужная квартира в соседнем подъезде. Как вспомню, так до сих пор улыбаюсь.

  P.S. Подобная история случилась и с моей коллегой. Только мужчина (уже другой) пояснил, что у него жена заболела. И они уже думали, вызывать ли скорую или утром в поликлинику звонить, как скорая сама приехала. «Вот и подумал, может, и жену мою заодно посмотрите?». Пришлось ей оформлять этот вызов как «попутный», а потом идти в соседнюю квартиру к первой пациентке. Но это нисколько не смешно уже было.

  Дело было несколько лет назад. Поступает вызов: женщина, 56 лет, кровотечение из заднего прохода. Очередь ехать у Арины. Уехала. Вечером, когда пересеклись на базе, Арина рассказала об этом вызове. Мне бы и в голову не пришло спрашивать, что там. Обычно кровотечение из заднего прохода бывает при геморрое. А в геморрое нет ничего интересного. Но это был не геморрой. Да и кровотечение было не оттуда. Далее будет написано от имени Арины.

  «Приехала на адрес. Обычная квартира и ничем не примечательная женщина. На вопрос о жалобах ответила, что её беспокоит кровотечение из заднего прохода. Я обычно людям на слово верю, а тут будто чёрт за язык потянул, говорю:

- Ложитесь и показывайте.

 Смотрю: кровь-то не из заднего прохода, а из влагалища. И течёт тоненькой струйкой. Ну вот зачем в таких вопросах врать? Спрашиваю о том, каким образом получена травма. Отвечает, что мылась в ванной и упала на детский стульчик, который там стоял. Думаю: «Бывает. Наверное, поскользнулась, упала на стул. Он сломался и обломком поранилась». Заглянула в ванную – стоит на полу, вполне целый. Как так? Спрашиваю: «Точно сама поранилась? Никто не помог?». Отрицает. Говорит, что точно-точно сама. Конечно, были у меня и другие предположения по поводу способа получения травмы. Главное, что она не криминальная оказалась. Увезла я её в гинекологию. После осмотра на кресле врач сказал, что рана влагалища рваная, длиной около 5 сантиметров – надо шить».

  Вот такую историю рассказала Арина. А если бы она поверила женщине и не стала проверять? Отвезла бы в другую больницу к хирургу. От хирурга получила бы выговор, от старшего врача замечание за неправильно поставленный диагноз. А оказание помощи было бы отсрочено. И неизвестно, сколько ещё крови женщина потеряла, пока по больницам каталась. Уважаемые пациенты, надо понимать, что доктор задаёт вопросы не из праздного любопытства, а только для правильности постановки диагноза. А правильный диагноз нужен для определения дальнейшей тактики по отношению к пациенту.

 Я работала в эту смену, поэтому и в курсе некоторых подробностей. Было какое-то затишье, и все бригады собрались в отделении скорой помощи. И тут поступает вызов. Отправили на него бригаду, которая стояла первая в очереди. Повод – мужчина, 32 года, травма полового члена. И никаких больше подробностей. Я сразу вспомнила историю с разрывом уретры, другие мои коллеги тоже стали вспоминать разные. А тем временем бригада уехала. Вернулись фельдшеры минут через сорок. Все сразу к ним:

– Что там?

  Любопытно же. Рассказывают, что там рваная рана крайней плоти. Не разрыв уздечки, как иногда бывает. А именно – рваная рана, да, говорят, такая, что шить надо. Размеры, не помню, какие назывались, придумывать не буду. Увезли они мужчину в приёмное отделение. Мы спрашиваем, как порвал? А бригада плечами пожимает:

– Непонятно, что произошло. Мы его тоже спрашивали, а он говорит, что за диван зацепился. Как так? Мы весь диван осмотрели – обычный диван, полностью тканью обтянут. Деревянных подлокотников нет. Гвоздей тоже не увидели. А мужчина на своём стоит: мол, об этот диван и зацепился. И дома больше никого не было, чтобы спросить. А подробности мы у пациента не смогли выпытать.

  Так и осталось это загадкой. Иногда, когда вспоминаю этот случай, начинаю думать, а чем занимался пострадавший, когда травму получил? Размахивал членом? Тыкался в диван? Ползал по нему? Непоняяятно.

  Помню как-то раз я была на смене. Вечером – звонок из полиции: дежурный по городу такой-то говорил нашему диспетчеру, что был обнаружен труп за городом возле поворота на посёлок Мурзинка. Труп окоченел, но полиция хочет, чтобы приехала скорая помощь и освидетельствовала труп. Диспетчер спрашивает:

– А зачем вам Скорая? Всё равно приедет группа из следственного комитета. Труп неизвестный и на улице.

  Дежурный подтверждает, что так оно и будет, но всё равно нужна справка от скорой, что это труп. Какой-то унесколько лет назад придумал, что любой труп должен освидетельствовать медработник со скорой, или из поликлиники. Даже разложившийся. Раньше-то выезжали на только что умерших. А вдруг он не умер? И бывали случаи, когда приезжали на живого человека, спасали его, лечили, увозили потом в больницу. Никто не спорит. Но на стопроцентные трупы скорую не вызывали. А теперь мои коллеги всего повидали: разложившихся, мумифицированных, окоченевших, как тот, к которому вчера полиция вызывала.

  Что делать? Посылает диспетчер бригаду на этот вызов. Путь не близкий. Через 20 минут бригада отзванивается. Фельдшер говорит, что подъехали к этому повороту, но ни трупа, ни полиции не видит. Нет никого. Диспетчер звонит дежурному в полицию. Дежурный говорит, что ничего не знает:

– Экипаж должен быть на месте. Вот Вам номер телефона – позвоните и уточните, где они находятся.

  Диспетчер звонит по названному телефону и узнаёт, что экипаж уехал обратно в город, а труп там в лесу лежит, и надо, чтобы бригада скорой нашла его. А потом оставалась с ним, пока не приедет группа из следственного комитета из Екатеринбурга. Сказать, что диспетчер удивилась, – ничего не сказать. Диспетчер потеряла дар речи и положила трубку. Но тут же опомнилась и перезвонила дежурному, пересказала, что ей только что стало известно. А дежурный ответил, что всё правильно.

– Пусть бригада ждёт, пока приедет следственная группа.

Не буду пересказывать, как наш диспетчер ругалась с дежурным. Но ворчала она потом долго. Бригаду отозвали с вызова. Приехал фельдшер, тоже возмущался по этому поводу:

– Совсем обнаглели (понятно, что слово было другое)! С какого перепуга я должен искать труп в лесу?! А потом ещё и охранять его?

 Через несколько лет после случая, описанного в рассказе «Чтобы точно приехали», я вновь услышала слова: «Жену с днём рождения поздравлял».

  Однако, как редко секс в некоторых семьях бывает. Понятно, когда это происходит с пожилыми людьми. Да-да, бывает, пожилые люди тоже сексом занимаются. Как-нибудь расскажу несколько историй. Но мужчины среднего возраста могли бы и почаще своих жён «поздравлять». Хотя бы раз в неделю, а не только по большим праздникам.

  В ту смену я была помощником врача. Дают вызов: мужчина, 45 лет, кровотечение из полового члена. Поехали. По дороге на вызов размышляли, что это за кровотечение. Может, просто уздечку порвал, а может... Вот, бывает, вызовут на кровотечение из раны, приезжаешь, а кровотечения нет и ранка не больше сантиметра длиной. А бывает, поехал на «кровотечение из лунки зуба», а приехал на ножевое ранение в живот. Был у нас такой случай. В общем, работа у нас далеко не предсказуема.

  На адресе нас встретили муж с женой. Серьёзные, трезвые, очень вежливые. Видно было, что очень стесняются, но что делать. Мужчина сказал, что у жены сегодня день рождения и он её с утра решил поздравить – заняться с ней сексом.

– И вот теперь из полового члена кровь идёт и не останавливается.

  Попросили показать. Снял пациент штаны: на половой член надет презерватив, заполненный кровью, миллилитров 50 было в нём, может, больше. Сняли презерватив – кровь каплями вытекала из уретры. Я наложила повязку. Врач сказал, что это разрыв уретры и надо ехать в больницу. На вопрос: «Надолго?» – ответил, что недели на две. В уретру установят катетер, и, пока не заживёт, мочиться пациент будет через него.

  Жена стала переживать:

– А сегодня вечером гости приедут. Что я им скажу?

  Я предложила:

– Скажите им правду!

– Ой! Я не могу! – воскликнула жена пациента.

  Я сжалилась и подсказала:

– Ну, скажите, что у него почечная колика началась и Скорая помощь увезла его в больницу.

  Мужчину госпитализировали.

 Произошло это лет 15 назад, а может, и больше. Не помню. Зато прекрасно запомнила число – 30 декабря. В этот день я впервые приняла роды – страха натерпелась! Тем страшнее было, что одна была. Но об этом в другой раз расскажу. Двух часов не прошло после того вызова, как дают мне по рации следующий: ребёнок 9 лет, понос и рвота. Захожу в подъезд. А на первом этаже вижу спускающихся с верхнего этажа женщину с мужчиной. От парочки сильно несло алкоголем. Женщина спрашивает:

– Вы к ребёнку? Вот это он – тот ребёнок, – показывает рукой в сторону мужчины и хихикает.

  На мой вопрос:

– Почему к ребёнку вызывали?

  Довольно лыбясь, женщина пояснила:

– Чтобы точно приехали. Это я придумала.

  И такое меня зло взяло. Капец! Но пьяным что-либо объяснять – толка нет. Не поймут и не запомнят. Интересуюсь, с какой целью вызвали скорую. Тут вещать начинает мужчина:

– Понимаете, у моей жены сегодня день рождения. И я её решил поздравить. Поздравлял, поздравлял… А у меня вдруг как там щёлкнет что-то и заболит, а теперь вот опухло. И мне к хирургу надо. Вот.

  Ничего не поняла. Начала расспрос снова. Супруги наперебой стали объяснять, что муж в качестве поздравления занялся сексом со своей женой. Во время полового акта услышал щелчок в области головки полового члена и почувствовал боль. Было это около девяти часов утра. А сейчас к вечеру половой член очень сильно опух. Ну они и решили вызвать скорую. Такие молодцы! Выслушав всё это, я говорю, что не могу их везти в больницу, пока своими глазами не увижу, что там с членом произошло.

– Мне надо правильный диагноз поставить. Но не здесь же смотреть! Надо в квартиру идти. На каком этаже живёте? На четвёртом? Прекрасно. Пойдёмте. Мужчина, поможете мне ящик понести?

  Пациент согласился. Дала ему ящик, и мы пошли. В квартире, на мои слова: «Показывайте, что там у Вас?» – пациент радостно воскликнул: «Да пожалуйста!».

  Расстегнул ширинку и достал свой член. Твою же мать! Такого не видала сроду. Член был похож на мухомор: на бледном стволе члена красная отёкшая головка. Она реально выглядела как шляпка гриба. А на его поверхности было несколько белых пятен.

– Одевайтесь. Поехали.

  Это был первый в моей практике случай, когда я не знала, какой диагноз поставить. Так и сказала хирургу в приёмном покое:

– Не знаю. В ваших мужских болезнях не понимаю ничего. Посмотрите, пожалуйста, сами. И скажите мне, что это?  Пожалуйста!

  Хирург после осмотра объяснил, что произошло ущемление крайней плоти, на фоне этого развился парафимоз.

– Я уже вправил. Сейчас домой пойдёт.

  В коридоре приёмного отделения столкнулась с пациентом и его женой. Не удержалась и съязвила:

– А вот с Новым Годом жену-то Вы и не поздравите. Придётся ей без подарочка остаться.

  Но, по-моему, они не поняли, о чём я. Сейчас я им вовсе ничего говорить не стала.

  Эту историю рассказал тот же человек, что рассказывал про канистру. Было это той же зимой в новогодние праздники.

  На Уралмаше в Екатеринбурге есть общежитие. Местные жители его называли тогда «Три сестры». К девушке в гости пришёл молодой человек. Сначала они в компании других девушек и их гостей пировали в одной из комнат общежития. А затем уединились в комнате девушки, что располагалась на третьем этаже. В порыве страсти они забыли ключи в замке двери снаружи комнаты. А какой-то шутник закрыл дверь на замок и ушёл. Молодые люди после занятия сексом решили выйти из комнаты, но не тут-то было. Двери закрыты. Стали они в двери стучать да громко кричать. Но никто к дверям не подходил. Большая часть жильцов разъехалась по родительским домам либо по друзьям. А те, кто оставались, пировали в других комнатах и из-за шума не слышали. Сейчас бы девушка позвонила по мобильнику подружкам. Но тогда телефоны были стационарными, да и только у вахтёра.

  Посидели немного. И тут молодому человеку захотелось помочиться. И он не нашёл ничего лучше, чем помочиться на улицу в окно. Открыл его и пописал с третьего этажа на снег. Девушка сказала, что тоже хочет так же, как и он. Так как в силу физиологических особенностей девушка не могла это делать стоя, она села на подоконник, вывесив зад наружу. Чтобы девушка не упала, парень стал держать её за руки. В момент освобождения мочевого пузыря девушка пукнула. Парень расхохотался и выпустил её руки. Девушка упала с третьего этажа в сугроб.

  Прохожие, которые были свидетелями происшествия, вызвали скорую помощь из каморки вахтёра. Когда приехала бригада Скорой, девушка, укрытая одеялом, лежала на снегу. С переломом костей таза и сотрясением головного мозга она была доставлена в больницу.

  Эта история произошла в конце девяностых: в 1997 или в 1998 году. Точнее не вспомню. И рассказал её мой одногруппник. Во время учёбы в медицинском колледже он подрабатывал санитаром на Уралмашевской подстанции скорой медицинской помощи (г. Екатеринбург). Когда мы вернулись с новогодних каникул, одногруппник с воодушевлением рассказывал о своём дежурстве 31 декабря. Рассказал он и эту историю с канистрой.

 Внимание! Просьба – не надо повторять за героем этого повествования. Ни за что! Повторение этих действий может быть опасным для вашего здоровья. Я вас предупредила.

  31 декабря – короткий рабочий день. Настроение у людей нерабочее. Во многих организациях в обеденный перерыв устраивают небольшое застолье: все друг друга поздравляют, выпивают немного шампанского и расходятся по домам. Так было и с героем повествования. Я его так и буду называть – «герой», так как имени его я не знаю. После совместного с коллегами застолья герой и два его друга не побежали домой, а решили продолжить банкет в гараже предприятия, на котором работали. Сообразили на троих. Во время распития водочки зашёл у них разговор на тему, что если засунуть половой член в канистру, то ни за что его не вытащить. «С чего бы это?!» – воскликнул герой, и его взгляд упал на пустую полиэтиленовую канистру, стоявшую под верстаком. Разгорячённый алкоголем, герой решил тут же доказать друзьям, что «всё это туфта». Открутил крышку, достал свой член и засунул его в горлышко канистры. Вынул. Весело воскликнул:

– Входит и выходит. Замечательно выходит!

  Вставил в канистру вновь свой член и сделал пару махов бёдрами, имитируя половой акт. Во время этих движений случайно сжал с боков канистру. Ну а дальше нетрудно представить: когда разжал руки – член засосало в канистру. Половой орган стал стремительно отекать. Попытки стащить горлышко с канистры доставляли только боль. Друзья вызвали скорую помощь. В составе бригады и приехал мой одногруппник. Врач со скорой при помощи отвёртки и молотка пробил дыру в канистре, чтобы давление в канистре сравнять с внешним давлением. И повезли пострадавшего в приёмное отделение 23-й городской больницы снимать сей предмет с полового члена. На руки, державшие канистру, накинули ватник, чтобы скрыть с глаз посторонних это безобразие.

  Был доставлен в больницу с диагнозом: ущемление полового члена в инородном теле.

P.S. А тег "клубничка" надо в этом случае ставить?

 Однажды зимой дают мне вызов: девушка, 17 лет, беременность 38 недель. Схватки начались час назад. Воды не отошли. Еду, не напрягаюсь. Как правило «первородки» быстро не рожают. Несколько часов схваток, и потом уже... Да ещё и этаж первый. Думаю: сейчас зайду, быстро посмотрю и поедем. Но «посмотреть» мне девушку не получилось. Только вошла в подъезд, а девушка уже навстречу с двумя котомками выходит. Как такси вызвала, честное слово. Вот что с ней делать? Не возвращаться же. Да и пока разденется, пока обратно оденется – времени куча пройдёт. Взяла у неё сумки и пошли. По дороге расспрашиваю. Схватки начались час назад, сейчас регулярные стали по минуте через три примерно, воды подтекают. «Вот как воды потекли, так и вызвала». И тут я, чисто на автомате, спрашиваю:

– Потуг нет?

  Отвечает:

– Есть понемногу.

– Ёпэрэсэтэ! А ты откуда знаешь? Рожала что ли?

– Так да. Два года назад. Скоро садик дадут.

  И тут мне что-то нехорошо стало. Два раза роды принимала – не понравилось. Страха натерпелась! В машине укладываю на носилки. А водителю говорю:

– Леонид Дмитриевич, хочешь роды в машине принять? Если нет, то гони.

  И Леонид Дмитриевич погнал. Водитель он был неспешный: по городу 40 км, а за городом не больше 60 км/ч ездил. Но опыта работы на Скорой у него больше 30 лет было. Всякого навидался. Включил спецсигналы и поехал быстро-быстро. Мигом до роддома домчал.

  В дороге я позвонила на Скорую и попросила передать в роддом, что везу женщину в потугах. Поэтому нас уже ждала врач в приёмнике. Увидев пациентку, врач воскликнула:

– Ковалёва! Опять ты! Ты же вот недавно здесь была.

  А Ковалёва отвечает:

– Так это не я. Это моя сестра. А я два года назад у вас была. Тогда же, когда и мама моя.

  Вот такой у них, оказывается, семейный подряд. Вернулась в машину, рассказываю водителю о девушке:

– Представляешь? Первого родила в 15 лет, второго в 17 родит. И будет мама с двумя детьми. Жуть.

  А Леонид Дмитриевич мне другую историю рассказал. Возил он как-то в девяностые годы юную беременную рожать. Выходит из подъезда девушка 16 лет, а с ней женщина в возрасте сорок с небольшим. А когда отвезли их в роддом, фельдшер сказал:

– Ты думаешь, это мама девушки? А вот и не угадал. Я тоже так подумал. Говорю, что мама тоже с нами едет, а она ответила, что не мама девушке, а бабушка. А мама на работе сейчас. Представляешь? Бабушка говорит, что рано рожать – это у них семейное. Сама в 15 лет родила, дочь – в 14, а внучка в 16 рожать едет. Вот так: 45 лет, а уже прабабушка.

  И так тоже бывает.

  Бывает так, что рассказываешь одну историю и тут же вспоминаешь другую, чем-то схожую с предыдущей. Когда Арина рассказывала о беременной «девственнице», она вспомнила другую историю, которая произошла в конце девяностых. Дальше всё написано от имени Арины.

 «Дело было в понедельник. Дают мне вызов: девушка, 16 лет, боль в животе, высокая температура, рвота.

 Только зашла в квартиру, сразу почувствовала неприятный запах. В комнате на кровати лежала девушка под одеялом. Сама бледная, тёмные круги под глазами. Говорит, что живот болит уже третий день. Вечером вчера поднялась температура. Сегодня вырвало один раз. Скорую вызвала мама.

 Я сижу возле постели больной, слушаю. А запах, неприятный, гнилостный, даже какой-то трупный, в нос так и лезет. Маску я надела, но и через маску запах пробивается. Начинаю осмотр. Поднимаю одеяло, запах усилился. Девушка вся горячая, давление 80/50, пульс частый-частый. Насчитала 130 в минуту. Спрашиваю, какие выделения из половых путей? Отвечает, что коричневые. Живот напряжён, симптом Щёткина-Блюмберга положительный везде. Явные признаки перитонита. Но откуда? И этот запах, но не столько от пациентки, сколько снизу. Поднимаю простынь, а под кроватью куча тряпок бурых от запёкшейся крови. Потянула за конец тряпки и вытащила из-под кровати труп новорожденного ребёнка вместе с пуповиной и плацентой. Труп уже начал разлагаться, и запах был от него. Спрашиваю:

 – Когда родила?

 Девушка заплакала:

 –  В пятницу вечером. Дома никого не было. А он мёртвый родился. А потом ещё что-то из меня полезло. Я выдернула это и всё вместе с ребёнком под кровать кинула. Сил не было встать, и маму боялась.

 Она все выходные пролежала в кровати, сказавшись больной. Есть не хотелось, только пить. Мама решила, что девочка простыла, потому что дочь пожаловалась на боль в горле. Но сегодня в школу надо, а тут температура и рвота. Вызвали скорую. Поворачиваюсь к маме. Мама в шоке рядом стоит, плачет. А что плакать-то теперь? Девочку спасать надо. Маму отправила за носилками и искать, кто их понесёт, а сама девочкой занялась.

 Девушку вместе с трупом ребёнка и плацентой, которые я положила в мешок, под капельницей отвезла в гинекологию. Пусть там спасают и разбираются, сам ли умер ребёнок или ему помогли. Пока ехали, расспрашивала маму с дочкой. Мама и не заметила, что девочка беременная. Говорит, что она всегда полненькой была. Ходила в школу, после школы к подружкам. Девушка не знала, какой у неё срок. Часто бывали задержки по месяцу и более, а в этот раз не дождалась. Поняла, что беременна, когда ребёнок начал шевелиться. Никому, кроме «своего парня», не сказала. А он, когда узнал, сказал, что ему ребёнок не нужен – «выпутывайся сама». И перестал с ней встречаться. Побоялась маме сказать. На что рассчитывала – непонятно. Кто такой этот «мой парень», маме говорить не стала. Просто замолчала. А там мы уже и приехали».

P.S. По инструкции, если у женщины дома произошёл выкидыш, то женщину увозят в больницу вместе с плодом. Там уже его переправляют на экспертизу к патологоанатомам с целью выяснения причин выкидыша. Наверное, и с мёртвыми новорождёнными надо так же поступать. И конечно же - в милицию (тогда ещё) сообщили. Это обязательно.

  Эту историю рассказала мне моя коллега Арина. В этот день мы работали в одну смену. Дают Арине вызов: женщина, 18 лет, боль в животе. На словах диспетчер поясняет, что вызывает скорую к девушке мама. Температуры, поноса и рвоты нет. Вечером, когда мы встретились вновь, Арина рассказала об этом вызове. Далее я буду писать от её лица.

  «Приезжаю на адрес. Встречает в дверях женщина лет 45-50 с пышными формами. Ведёт меня в комнату, где в кровати под толстым одеялом лежит полная девушка. Я сразу подумала, что ожирение – это наследственное. Пока записывала данные и проводила сбор жалоб, пациентка не вылезала из-под одеяла. Во время опроса узнала, что вот уже два часа живот болит, но не постоянно. «Вот заболит-заболит, весь напряжётся. А потом проходит. И всё чаще и чаще. А теперь уже каждые 5-10 минут болит. Выпила 2 таблетки но-шпы и не помогло».

  Приступаю к осмотру. Убираю одеяло и вижу: пузо на лоб лезет. Такой живот бывает у беременных на последних сроках. Говорю маме:

– Так она же у Вас беременная! Мама стала громко возмущаться:

– Да как Вы смеете так говорить о моей девочке?! Да она у меня девственница!!!

  Ну и ещё несколько возгласов возмущения. Но тут девушка подняла взгляд на маму и гордо так сказала:

– Да, мама! Я беременная, и мне пора рожать.

  Вот вам и девственница. Оказывается, девушка всё знала о своей беременности, но боялась сказать маме. И на учёт в женскую консультацию она встала. И даже обменная карта у неё была. Под матрасом от мамы прятала».

P.S. Бывает так, что родители не хотят замечать ничего в своих детях. Так же как родители наркоманов и алкоголиков, эта мама об изменениях в своей дочери узнала последней.

 Эта история произошла лет пятнадцать-шестнадцать назад в конце октября. В то время в нашем городе на скорой только в первой бригаде было два медицинских работника: врач и фельдшер, а в остальных трёх бригадах – по одному. Город у нас маленький, бригад скорой помощи было всего четыре. И у нас не было, да и сейчас нет, психиатрических бригад, так же, как и педиатрических, кардиологических, реанимационных. Обычные линейные бригады выезжают на всё: и на боли в сердце, и на ножевое ранение, и ребёнка посмотреть, и бомжа пощупать.

  А ещё в то время в нашем городе на вызов с поводом «странно себя ведёт» скорая помощь ездила вместе с милицией. И в психиатрическую больницу перевозили таких пациентов с милицией. Сейчас же на такой вызов едет бригада скорой, полиция и сотрудник ЧОП. В присутствии полиции медики осматривают пациента, беседуют с ним и его родственниками- соседями-знакомыми и принимают решение о необходимости госпитализации. Если пациента необходимо госпитализировать, то полицейский проводит досмотр личных вещей, в которых поедет пациент в больницу, потом препровождают больного в машину. После того, как несколько лет назад пациент убил во время транспортировки чоповца, досмотр проводят очень тщательно. В машине во время следования автомобиля в стационар и до приёмного отделения больницы за пациентом уже присматривает сотрудник частного охранного предприятия. В нашем городе нет психиатрического отделения, приходится возить таких больных в областной центр.

  В эту смену с нами работала фельдшер Арина. Именно её была очередь ехать на вызов, когда позвонили из городского ГАИ. Сообщили, что на втором этаже возле такого-то кабинета сидит женщина. У женщины странное поведение. Очень странное: «Приедете и увидите». Диспетчер стала сразу звонить в милицию по поводу сопровождения. Женщина со странным поведением находится в общественном месте, а значит, вызов нельзя откладывать. Дежурный милиционер сообщил, что никого пока дать для сопровождения он не может:

– Но ведь в ГАИ те же милиционеры, только другую работу выполняют. Пусть ваши туда съездят и с гаишниками посмотрят. А то, может, там и нет ничего. А мы уже в ГАИ сами подъедем.

  И Арина поехала одна. Её встретили два сотрудника ГАИ и проводили до кабинета, возле которого сидела пациентка. Это была полная женщина лет шестидесяти. Она была ярко накрашена: синие тени, грубая чёрная подводка глаз, красная помада. Волосы забраны в хвост на макушке и украшены чёрным бантом. На соседнем стуле лежали пальто, тёплая кофта, блузка и бюстгальтер. Сама же женщина была одета только в юбку, колготки и сапоги. Сидит такая красавица топлес и одеваться отказывается. Арина у неё спросила данные – женщина чётко назвала имя, отчество и фамилию, а также адрес проживания. В пространстве ориентирована, как и во времени. Но на вопрос: «Почему она так поступает?» – ответить не может. Диалог звучал примерно так:

– Где Вы находитесь?

– В ГАИ.

– Зачем Вы сюда пришли?

– Надо.

– Кому надо?

  Женщина молчит.

– Вы почему разделись?

– Надо.

– Вам кто-то говорит, что надо делать?

  Не отвечает. И так без конца и края. Но ясно, что надо везти в больницу, а сотрудников милиции всё нет. Арина позвонила от начальника ГАИ в дежурную часть милиции: мобильники тогда не всем были доступны. Но ей сказали, что пока нет свободных людей. И тогда она решила свозить женщину в поликлинику. «Своих» пациентов психиатры знают в лицо и умеют с ними договариваться. В то время в будние дни можно было пациента отвезти в нашу поликлинику на приём к психиатру. Психиатр после осмотра пациента решал, можно ли его лечить на дому или необходимо везти в стационар. В последнем случае врач писал своё «направление в конверте» и бригада увозила пациента. Начальник ГАИ пошёл навстречу просьбе Арины, кому-то позвонил и велел выделить человека для сопровождения до поликлиники, а потом до отделения милиции. После выполнения роли сопровождающего милиционера сотруднику ГАИ надо было вернуться обратно.

  Самым неудобным было водить женщину по улице и общественным местам. Вокруг люди, а больная голая. Женщина была согласна идти, куда скажут, но одеваться отказывалась категорически. Пытались пальто накинуть ей на плечи – сбрасывает. Пришлось во время передвижения прикрывать её своими телами и тем же пальто. В качестве сопровождающего дали молодого гаишника. Машина уазик. Усадили женщину на дальнюю от входа скамеечку, а паренька напротив, поближе к дверям. Поликлиника рядом – доехали быстро. Психиатр пациентку не знал:

– Не наша. Видимо, дебют.

  Осмотрел, направление написал. Уговорить одеться не удалось. Пациентку повезли до отделения милиции. До отделения милиции тоже близко, домчались моментом. Пациентка с сопровождающим остались в машине, а Арина пошла в дежурную часть другого сопровождающего добывать. В дежурке долго бодались с дежурным, который говорил, что нет людей:

– Может, без сопровождающего, сами как-нибудь довезёте?

– Нет. И даже пытаться не буду, – отвечает Арина. Одно да потому.

– Я плюнула с досады, – рассказывала потом Арина, – и пошла к начальнику милиции.

  Когда он начал ту же шарманку крутить про то, что нет людей, я пообещала выпустить пациентку из машины: «И пусть тогда она по городу голая ходит. Найдёте сопровождающих, поймаете женщину, тогда и звоните нам». Повернулась и пошла. А начальник окликнул: «Ну, что же Вы сразу не сказали, что она голая?». И тут же стал звонить кому-то.

  Через небольшой промежуток времени Арина вышла из здания вместе с милиционером. Возле уазика скорой стоял гаишник, который сопровождал пациентку. Очень обрадовался Арине с милиционером. На вопрос, почему он здесь стоит, а не в машине сидит, ответил:

– Она ко мне пристаёт, – и густо покраснел.

  Когда предложили довезти до здания ГАИ, категорически отказался и быстро-быстро ушёл вдаль.

  Женщина была госпитализирована.

 О Марине Сергеевне я рассказывала вчера.

  Думаю, что пришло время рассказать про вызов, после которого она уволилась, и про опарыши. Знаете, что это за такое? Опарыши - это личинки мясной мухи. Опарши едят гниющую плоть. А эта плоть бывает и у живых людей.

  На следующую смену Марина Сергеевна работала с другой помощницей. Эта помощница (назову её Таня) принципиально не помогала Марине Сергеевне на вызовах: не смотрела за врача больных и не назначала им лечение. А делала она только свою работу: выполняла назначения врача. И в общем, была права – почему она должна работать за двоих, а зарплату получать за одного? От неё-то я и узнала эту историю.

  Понадобилось этим утром слесарям что-то в подвале сделать. Спустились и обнаружили в подвале бомжа. Лежал себе на матрасике, отдыхал. Так-то не положено посторонним здесь находиться. Решили слесари бомжа изгнать из подвала, а мужчина не уходит. Говорит, что ноги у него сильно болят и ходить он уже неделю не может. А еду ему другой бомж с помойки носит. Тогда вызвали слесари скорую помощь. Медики спустились в подвал. Подходят к бомжу. От пациента исходит такое амбре, что в пору бежать от него подальше. К обычным запахам грязного, месяцами не мытого тела, застарелой мочи и перегара присоединился запах гнилого мяса. Таня открыла ящик и подала Марине Сергеевне тонометр. Марина Сергеевна замерла. Минут пять стояли и молчали. И бомж молча лежал да на бригаду скорой смотрел. А слесари ушли своими слесарными делами заниматься. Потом Тане надоело это, и она спросила:

– Смотреть-то будете?

  Марина Сергеевна вздрогнула. Бомж оживился, сел и стал штанину задирать повыше:

– Во! Доктор, глянь, что у меня с ногами. Месяц как болят и опухли. Ходить не могу совсем теперь.

  Запах шибанул плотной волной. Таня мигом маску нацепила, а Марина Сергеевна отшатнулась, отвернулась. Говорит:

– Не могу. Фу!

  А Таня отвечает:

– Как это не можете? Зарплату получать можете, а работать нет? Идите и смотрите больного. И говорите, что мне делать надо потом, какую помощь оказывать.

  Пришлось Марине Сергеевне смотреть пациента, а Тане потом повязки накладывать. Только сначала с отёчных, покрытых гнойными язвами с корочками ног носки снимать – отковыривать их от ног. Язвы были разных размеров, некоторые с гнойным отделяемым, а некоторые без гноя, но с опарышами в сукровице.

- Прямо копошатся там кучкой, – рассказывала потом Таня.

  Пациент был доставлен в приёмное отделение больницы. Там ему раны промыли, опарышей убрали. А через два дня мужчина умер. Так часто бывает.