Чёрный дракон ручной работы.

Да, он чёрный, но при свете дня смотрится практически серебряным))
Покрашен краской металлик, которая красиво переливается под светом. Глаза стеклянные, что создаёт эффект следящего взгляда и кажется, будто дракон наблюдает за тем, кто на него смотрит.
Материалы: полимерная глина, акриловая краска, матовый лак, проволока и фольга в каркасе.

Размеры:
Высота: 26 см
Длина: 25 см
Ширина: 37 см
Вес: 830 гр.

Продолжаю публиковать главы из недописанной книги "Светлая".

Главы с первой по пятую можно прочесть здесь https://proza.ru/2019/04/25/1286

Дальше идите по хлебным крошкам. В смысле - по ссылкам, которые указаны в конце.

Всё, что написано ниже, является вымыслом. Любые совпадения случайны. Наверное ...

69 Болезнь Тея-Сакса.

Софико назвала адрес, и я отправилась в путь. По пути вспоминала, что я знаю про болезнь Тея—Сакса. Я знала, что это наследственное генетическое заболевание с рецессивным типом передачи. Ага. Дальше? Из-за мутации одного гена, не вырабатывается какой-то фермент, разрушающий ганглиозиды... Стоп. А откуда я это знаю? В училище про наследственные заболевания нам мало что рассказывали. И тут я вспомнила... Конечно, часть учителей не выходила за рамки учебной программы. Но были и такие преподаватели, которые "горели" на своей работе. Давали дополнительный материал, рассказывали ёмко и интересно. Одна из таких Осколкова Татьяна Юрьевна - педиатр. Вот она-то про это заболевание и рассказывала:

- Например, идиотия Тея-Сакса. Представляете? Один ген немного поломался. И всё. Печень не вырабатывает фермент, он не разрушает ганглиозиды, которые, выполнив свои функции, должны расщепиться и вывестись из организма. Этого не происходит. Ганглиозиды накапливаются в лизосомах клеток головного, спинного мозга, приводят к их дисфункции и гибели. Вот представьте себе. Родился здоровый ребёнок. Ничего не предвещает беды. Растёт малыш, развивается "по возрасту". Первые симптомы, как правило, появляются в возрасте от 3 до 6 месяцев. В это время родители и педиатр начинают замечать, что ребёнок стал развиваться медленнее, чем другие дети того же возраста. Он может быть не в состоянии перевернуться или поднять руку, не делает попыток ползти. Кроме того, малыш может чересчур пугаться громких звуков или резких движений, моментально впадать в истерику. После полугода состояние ребёнка резко ухудшается. Быстро ухудшаются двигательные навыки, развивается слепота, глухота, паралич. Смерть наступает в течение 2-3 лет. Дебют заболевания иногда приходится на более поздний возраст. Бывает даже у взрослых людей. Но это единичные случаи. Самое страшное, что это пока не лечится. Совсем. Современная медицина может только облегчить состояние малыша. Надо быть просто внимательным к детям. Скоро вы все пойдёте работать. Некоторые из вас попадут на педиатрический участок и будут наблюдать и лечить детей разного возраста. К счастью, болезнь Тея-Сакса встречается очень редко. Но есть и другие заболевания, которые подлежат коррекции при раннем выявлении.

"Значит у меня два варианта. Первый лёгкий - использовать мой свет для исцеления. Второй - поэтапное восстановление здоровья ребёнка. Хоть бы первый вариант получился!" - подумала я. За мной, как всегда, прицепился "хвост". Но мне было всё равно. Больше беспокоило - получится ли спасти малыша. И надо будет обязательно предупредить Софико, что люди Князя могут навестить её семью после меня. Чтобы не вздумали им платить, и сразу звонили мне. За этими размышлениями я подъехала по названному адресу.

Хрущёвка. Квартира на третьем этаже. Меня встретила Софико, позади неё стояла мать. Ещё дальше по коридору - отец с мужем. Настроение у всех было разное. Если женщины смотрели на меня со страхом и надеждой одновременно, то мужчины были настроены скептически. А муж Софико ещё и несколько агрессивно. Не успела за мной закрыться дверь, как он высказался:

- Денег захотела, да? Чего голову людям морочишь?

По опыту знаю, что хамство людям нельзя спускать. Наглеть начинают. Надо сразу обламывать таких. Поэтому я сначала его "посмотрела", а затем спокойно ответила:

- Денег у меня столько, что хватит весь ваш дом купить. Ваши копейки мне не интересны. И грубить мне не надо. Тебе, Гогочка, о своих проблемах подумать надо. В понедельник проект сдавать, а у тебя не у шубы рукав.

Гога побледнел в первый момент, а затем его лицо налилось коровью, и он сделал шаг в мою сторону. Отец Софико придержал его.

- Кто тебе сказал? - потребовал ответ Георгий.

- Что сказал? Что тебя мама в детстве Гогочка называла? Я ещё знаю, что ты до третьего класса в постель мочился. Ты ведь никому об этом не рассказывал? Я же экстрасенс. Всё знаю про тебя. Хочешь, скажу, что ты вечером вчера делал? Или так поверишь, что знаю всё?

- Работал я, - пробурчал Гога без прежнего напора. - Извините. И заходите, пожалуйста. Зачем на пороге стоять?

Он вдруг стал очень вежливый. Даже на Вы перешёл. Какой молодец. Не хочет, чтобы я про любовницу рассказала. Я и не буду. Это не моё дело. Моё дело - ребёнка от напасти избавить. Перед уходом Гоге пару слов шепну, и он сам любовницу бросит.

В квартире вкусно пахло запечённым мясом. Я вспомнила, что только обедала, и сразу захотелось кушать. Но дело в первую очередь, а желудок - потом. По привычке, выработанной годами, спросила тоном, не терпящим возражений:

- Где я могу руки помыть? И дайте чистое полотенце для рук.

Ох уж эта Скорая. Её из себя не вытравить и через годы. Хорошо, что хоть документы не попросила. Когда я помыла руки, меня отвели в детскую комнату. Ребёнка звали Леван. Через неделю ему должно было исполниться год. Из-за болезни мальчик не соответствовал нормальным параметрам, характерным для этого возраста. Маленький, худенький, с оплывшим бледным лицом, Леван лежал в кроватке и хныкал. Деградация нервной системы была уже видна. Здоровые дети в этом возрасте уже ходят. Мальчик ходить не умел. Только ползать. Если не помочь, в скором времени не сможет даже самостоятельно садиться, потеряет зрение и слух. Перестанет глотать. Ему станет тяжело дышать. Что ждёт малыша? Деградация, атрофия, смерть. Жуть.

Я оглянулась назад. Софико стояла рядом, в дверях застыли остальные родственники мальчика.

- Всем надо выйти. И дверь закрыть за собой.

И меня послушались. Даже Софико вышла вслед за всеми. Обычно мать остаётся рядом с ребёнком. Правда потом она ничего вспомнить не может, хоть сколько расспрашивай о том, что было. Такое побочное действие я отказываю на тех, кто был рядом в момент исцеления. И это даже к лучшему. Но Софико решила, что мои слова и к ней относятся. Послушалась. Замечательно. Не буду отвлекаться на других людей. Подойдя к кроватке, я "посмотрела" Левана. Весь организм мальчика был пронизан серыми прожилками. Где-то они утолщались, а где-то становились тонкими как волос. А мозг был как будто окутан серым туманом. Мальчик захныкал громче. Я склонилась над ребёнком:

- Сейчас, Леван, я тебе попробую помочь. Потерпи немного. Хорошо?

Собрав всю свою любовь к этому миру, я направила её в свою руку. И направила свой свет на мальчика, постепенно усиливая его. А потом смотрела, как под влиянием света плавилась муть. Прожилки истончались и исчезали. Серый туман растворился последним. Леван лежал и улыбался. Затем сел и рассмеялся.

- Заходите, - велела я.

Мать с бабушкой тут же кинулись к кроватке и рассмеялись обе. Видимо, давно не слышали смех малыша. Следом подошли мужчины, а я потихоньку пошла к выходу. Но перед этим тронула за руку Гогу и поманила за собой в коридор. Пока остальные шумно радовались тому, что ребёнку стало лучше, мы вышли. В коридоре я строго сказала мужчине:

- Бабу брось! Всё знаю про тебя. Баба есть. И ты её бросишь завтра же. Если не сделаешь, что велела, заколдую. Поверь, сделаю так, что стоять у тебя не будет никогда. Понял? Кивни, если да.

Гога закивал головой. Было видно, что он сильно испуган. Я продолжила:

- Софико скажи, чтобы завтра в девять позвонила. Буду ждать звонка. Про твою любовницу ничего не скажу, так уж и быть.

И я ушла. Какое же прекрасное было у меня настроение. Всё получилось! Ура! Я молодец. Надо, надо избавляться от Князя и его опеки надо мной. Впереди было столько не излеченных простых людей. А сколько миров не исследованных! С такими мыслями я отправилась домой.

P. S. Это была глава 69.

Хочу поблагодарить всех, кто помогает мне делать эту книгу лучше - исправляет мои ошибки и указывает на недочёты. И спасибо вам всем за терпение. С ТГ-каналом пыталась усидеть на двух стульях. Сочиняла на два фронта. Тяжело. Но на прошлой неделе мой эксперимент на Пикабу закончился. Времени теперь будет больше.

Отдельно хочу поблагодарить Кирилла из Екатеринбурга за поддержку. Спасибо большое. Такой замечательный человек!

Не я одна здесь пишу интересно. Есть много достойных авторов. Например:

Фэнтези можно почитать у . Пишет магические истории. А ещё у него есть ТГ-канал.

@AlexandrRayn пишет разные истории, в том числе фантастические рассказы.

@SallyKS пишет прозу. Прекрасный слог. Замечательное чувство юмора.

- я у него в соавторах. Наша совместная книга есть на ЛитРес.

@Olivkovaya.Nimfa - истории из жизни.

- авторские рассказы.

- история, археология. Пишет так, что пальчики оближешь. Но увы - забанен. А вот на ТГ нет. Данные есть в профиле.

А ещё можно почитать новости. Хочешь почасовые? Иди к @Mefodii. Хочешь экономические? Отправляйся к @AlexRadio

Не хочешь читать, но хочется что-нибудь посмотреть? Тогда смотрите . Особенно про толерантность.

Ну и напоминаю про . У неё котики и котята. Возьмите себе котёночка. Он зимой будет согревать вас и песенки петь :)

Вчера дочитал “Кровь и железо”от Джо Аберкромби и, пока свежи воспоминания, хочу поделиться мнением.

Стоит сразу сделать оговорку. Это первая дочитанная мною книга за последние два или три года. У меня было то, что в кругах книголюбов называют “нечитун”. Никак не мог заставить себя вернуться к начатой книге, да так и бросал её. К Аберкромби это был уже второй мой подход, и в первый раз я прочёл её чуть дальше середины прежде чем бросить. Нисколько не жалею, что дал книге второй шанс.

В первую очередь отмечу, что история затянула меня не сразу. Причин, как мне кажется, две: я уже знал первую половину сюжета и персонажей; мне уже три года было тяжело читать; и первые примерно триста страниц я заставлял себя возвращаться к книге.

Строчка за строчкой, абзац за абзацем, глава за главой я продирался через сопротивление своего мозга и читал, читал, читал. Старался каждый вечер выделять время перед сном на главу. Иногда я пропускал вечер. Иногда два или три, но прогресс всё же был. Итак я точил книгу примерно месяц.

В одни выходные мы поехали на дачу. Я, по обыкновению, взял с собой планшет — отредактировать рассказ или сделать заметки по лору мира — и книгу. В те выходные планшет я так и не включил, зато от книги едва-отрывался и старался читать каждый раз, как появлялось свободное время. Наконец-то стена была сломана и я снова получал удовольствие от книги! Я погрузился в историю, и даже если у меня оказывалось пять минут, я нырял с головой и моментально оказывался в другом мире.

Поэтому самое первое, что у меня есть сказать о книге “Кровь и железо” — я благодарен за то, что с ней у меня наконец-то удалось пробить лёд, не позволявший мне погружаться в историю.

Теперь по существу. В истории несколько главных героев и большую часть книги Аберкромби придерживается логики одна глава — один герой, от чьего имени ведётся повествование. И я в восторге от персонажей! В первую очередь у каждого свой характер, который чувствуется через манеру повествования главы. Аберкромби (и В. Иванова, которая перевела книгу на русский) проделали прекрасную работу по передаче характеров как главных, так и второстепенных героев.

Мне очень нравится, что персонажи не всемогущие существа и не сверхлюди, чем часто грешат авторы молодых фантастических жанров (как то литрпг или, прости господи, бояраниме). Даже Байяз, один из могущественнейших магов, не ощущается всемогущим и ты понимаешь, что у его возможностей есть вполне осязаемые границы. Каждый герой в чём-то выдающаяся личность. Кто-то невероятно проницательный и умный, кто-то великолепный боец, кто-то — фехтовальщик (да, фехтовальщик и боец это совсем не одно и то же), но все ощущаются простыми людьми. С простыми мыслями, своими заботами и слабостями, которых намного больше, чем сильных сторон. (Исключение, опять же, Байяз. Его цели не ясны, но ведь так и должно быть с мудрым волшебником, которому открыты глубинные тайны мира)

Сама история развивается неспешно, и за это тоже низкий поклон. Аберкромби не стремится затянуть читателя в адреналиновый смерч и не отпускать до самого конца книги. Есть когда волноваться и есть когда отдохнуть и перевести дыхание. При этом когда я читал последние три десятка страниц, то натурально был как приклеен к к книге. У меня разве что руки не тряслись от напряжения (а может и тряслись?).

Единственное замечание, которое могу сделать (замечание ли?), что есть ощущение, будто вся книга — это подготовка сцены к действиям, которые развернутся в следующих частях. Но минус ли это, когда мы говорим о саге? Если подумать, то так оно и должно быть.

В ближайшее время начну следующую часть трилогии, “Прежде чем их повесят”.

И рекомендую к прочтению всем любителям фэнтези, кто ещё сомневается. Книги Аберкромби определённо стоят потраченных времени и денег.

ЗЫЖ завёл-таки телеграмм-канал, который хочу использовать как блог автора и площадку для общения... со всеми, кому интересно моё творчество :)

Внезапно вчера у меня появился пятый подписчик. Я это дело увидел, удивился и немного устыдился. Чего? Да того, что люди вот подписываются, кому-то, возможно, даже интересно что я делаю, а я такой вот нехороший человек, уже больше трёх недель храню молчание. Нужно исправляться и у меня есть кое-чего. Я в последнее время упоролся над картой королевств полумесяца (это королевства, которые находятся либо на самих горах полумесяца, либо внутри хребта полумесяца). И вот у меня есть три скриншота с разными этапами работы.

Карту я делаю в Wondercraft и в целом это достаточно так удобно. Тут далеко не все этапы работы. Я не сохранял отдельно этап работы над береговой линией, создание рек и размещение гор. Да и лес справа я сделал несколько раньше. На первом скриншоте я начал разбираться с тем, как размечать границы государств.

На втором скриншоте я разметил границы почти всех королевств и примерно прикинул местоположение нескольких городов. Добавил пару рек и примерно раскидал деревьев.

Тут я доделал границы всех королевств полумесяца, примерно обозначил как растут леса, примерно расставил города и крепости и примерно разметил дороги между городами. Добавил вулканов (потому что в горах должны быть вулканы :)) и немного накинул цвета на местность (это, правда, не очень хорошо видно под разметкой территорий королевств)

В целом карта материка выглядит так. А значит, что работы грёбаная тонна и даже больше...

ЗЫЖ разрешение скриншотов, шакальное, но это потому что я хочу показать на одном скриншоте весь регион гор полумесяца. Разрешение самой карты 8к и я как-то сделал из неё jpg, получилось 50 мб. Не думаю, что прицеплять сюда такой большой файл хорошая идея.

ЗЗЫЖ продолжаю работу над миром. Держу в курсе :)

Продолжаю публиковать главы из недописанной книги "Светлая".

Главы с первой по пятую можно прочесть здесь https://proza.ru/2019/04/25/1286

Дальше идите по хлебным крошкам. В смысле - по ссылкам, которые указаны в конце.

Всё, что написано ниже, является вымыслом. Любые совпадения случайны. Наверно....

68 В ресторане

- Да Вам ли, Полина Сергеевна, говорить о совести? - вкрадчиво спросил Князев.

- Не поняла. Объяснитесь пожалуйста. - Я была в недоумении. - Вы меня обвиняете в чём-то?

- Ну что Вы, Полина Сергеевна! - всплеснул руками Князь. - Как можно Вас в чём-либо обвинять? Но чувствую я, что что-то не так у нас складывается. У меня, Полина Сергеевна, чутьё. Так-то. И оно меня ещё ни разу не обманывало. Ну так что происходит?

- Не понимаю о чём это Вы, - стала отнекивался я. - С вашей стороны обеспечен полный контроль за ситуацией. Меня же обложили со всех сторон ваши соглядатаи. На улицу спокойно выйти не могу - тут же "хвост" пристроится. Или даже два. И они ведь не просто так за мной ходят. Они Вам о каждом моём шаге докладывают. Так чего же Вам беспокоиться?

- Эх, - притворно вздохнул Сергей Иванович. - Хотел бы я не беспокоиться. Но вот скажите мне, пожалуйста, куда Вы тогда в цирке подевались?

Я тут же напряглась, но отвечать не спешила. Просто выразительно посмотрела на Князя. И взгляд мой должен был изобразить полное недоумение. Видимо изобразила я всё верно, так как после небольшой паузы Князев пояснили:

- Мой человек был на представлении. Он видел, что вы вышли из зала. А обратно не вернулись.

- Ах вот Вы о чём! Значит, и в помещении за мной шпионят. И причём здесь совесть? Я разве обещала Вам докладывать куда и зачем иду? Вы мне отец родной или мой хозяин? Знаете что? Мне это всё надоело, - я начала злиться. Прямо ощутила, что во мне поднимается волна гнева. - Наверное, нам пора прекратить наше общение. Вы меня душите своей опекой.

Эту волну негативной энергии и мою решительность почувствовал и Князев. И испугался. Тут же стал уговаривать:

- Полиночка Сергеевна. Милая. Не ругайтесь. Я же о Вас забочусь. Чтобы, не дай бог, чего не случилось. Вы же моя главная драгоценность. Можно сказать - жемчужина редкого цвета.

И откуда таких эпитетов понабрался? Мне стало смешно, и я понемногу начала остывать. Князев же продолжал уговаривать.

- Ну погорячился я. С кем не бывает. Просто интересно стало. Была на представлении, а потом не стало. Но из здания вышла вместе со всеми. Непонятно, где ходила. Или мои люди плохо смотрели? Ну раз Вам неприятны эти вопросы, то и спрашивать не буду.

- В туалете я была. А потом в буфете, - как бы нехотя ответила я, пытаясь припомнить, видел-ли кто-нибудь нас с пситеком возле туалета. - А потом ко мне подошёл сотрудник цирка. Я сначала решила, что это один из ваших надсмотрщиков. Уж очень похожим показался. Но оказалось, что это только кажется. Он спросил, почему я не в зале. Объяснила, что представление не очень понравилось. И он мне посоветовал сходить на другое - с фокусником каким-то именитым. На следующей неделе приезжает. Я пообещала прийти. А потом кончилось представление, я домой отправилась. Как-то так.

Тут подошла официантка с заказом, и мы замолчали. Потом вкусно поели, и я совсем подобрела. Почему-то после еды я добрая становлюсь. Тут мне вспомнилось, что обещала с соседкой зайти к её знакомой.

- Сергей Иванович, а здесь есть где-нибудь телефонная будка? Мне позвонить надо.

- Так можно попросить у официантки. Здесь, наверняка, есть радиотелефон.

Телефон был. Я по памяти набрала номер:

- Серафима Ивановна. Здравствуйте. Вы хотели со мной к Валентине сходить.

- А уже не надо! - воскликнула соседка.

- Как не надо? Вот ведь надо было.

- Так померла Валька. Сегодня с утра. Отравилась.

- Как так, отравилась? Где же она отраву взяла.

- А ей морфий вроде выписали. Или какой другой наркотик. Не помню. Вот она себе передоз и устроила.

- Как же это она смогла? Лежачая немощная больная. Или ей всю коробочку вместе со шприцами возле кровати поставили?

- В том то и дело, что нет. Представляете, она, оказывается, не такая уж и немощная была. Пока сиделка ходила в магазин за продуктами да в аптеку за лекарствами, Валя с постели встала. Взяла морфий и шприц, бумагу и ручку. Написала прощальную записку. Мол все её бросили, поэтому она решила умереть. Чтобы никому не мешать наслаждаться жизнью. Потом позвонила к мужу и сказала, что умирает. И уже после укол сделала. Муж позвонил сиделке. Она из аптеки домой побежала. А Валька мёртвая лежит. Прямо как в кино. Зачем к мужу звонила, не понятно. Надеялась, что спасёт или будет уговаривать не умирать. Может и отговаривал. Не знаю.

- Понятно, - вздохнула я. - Решила под конец вину на людей повесить, чтобы не расслаблялись. Тогда я другими делами займусь, пожалуй. До свидания.

Не успела я проститься с соседкой, как Князев претензии попробовал мне предъявить:

- Полина Сергеевна. Что это Вы делаете? Вы бесплатно людей лечите? С ума сошли? Вы же обесцениваете свои способности.

- Ничего я не обесцениваю. И вообще - не ваше это дело, чем я на досуге занимаюсь. Я, между прочим, не могу только за деньги работать. От этого у меня настроение портится и силы убывают. Потребность души у меня есть - бесплатно исцеление людям нести.

- Но Полина Сергеевна!

- Всё. Хватит меня воспитывать. Занимайтесь своими делами, а в мои не лезьте. Что хочу, то и делаю.

В этот момент официантка, увидев, что разговор закончен, подошла за телефоном, и я обратилась к ней.

- Дорогая, - я на секунду запнулась, вглядываясь в официантку, - Софико.

Девушка напряглась. Да и кто бы на её месте не напрягся? Совершенно незнакомая клиентка, которую знать не знаешь и впервые видишь, знает твоё имя. Настоящее имя, которое знают только близкие друзья, родня да в паспортном столе. Для всех остальных она – София или Соня. А незнакомка ещё и в компании с бандитом. Думаю, что все сотрудники ресторана знали кто такой Князь, и ничего хорошего от него не ждали. Конечно, будешь тут напрягаться. Тем временем я продолжила:

- Я вижу в Вас глубокую печаль и чувство безнадёжности. Но я могу помочь Вам в ваших проблемах. Надежда есть. Вам очень повезло.

Девушка сильно испугалась. Побледнев, тонкими, почти прозрачными пальцами, она прижала трубку телефона к животу и затравленно оглянулась, как бы ища поддержку у своих товарищей. Но никого из сотрудников ресторана не было видно в этот момент.

- Кто Вы? И что Вам от меня нужно? —слабым голосом спросила меня.

- Я экстрасенс. Зовут меня Полина Сергеевна. Мне от Вас ничего не надо, но я могу помочь вашему сыну. Ведь у него болезнь Тея—Сакса. Совсем недавно диагноз поставили. А лечения нет. И в ближайшее время не предвидится. Совсем ещё малыш и обречён, - удручённо вздохнула я.

- Кто Вам это сказал? - спросила девушка.

- Никто. Я экстрасенс. Говорю же Вам. И я могу помочь.

- Я не верю.

- Ну и зря. Чтобы Вы не сомневались, скажу то, чего ещё никто кроме Вас не знает. Вы беременны. И сейчас боитесь, что ребёнок тоже больной родится. И на аборт идти не хотите. Вдруг всё хорошо? Да и убийство не рождённых детей Вам претит. Я знаю, что тест на беременность Вы делали сегодня утром, сидя в ванной. И он показал две полоски. Убедила?

Казалось девушка готова в обморок упасть. Бледная, почти прозрачная кожа, пот выступил над верхней губой, руки ходуном ходят. Софико покачнулась и опёрлась рукой о спинку стула. Другой рукой продолжала прижимать телефонную трубку к себе.

- И чем Вы сможете помочь? Это не лечится совсем.

- Я же экстрасенс, говорю Вам. Помогу без лечения выздороветь ребёнку. Кое-что изменю и улучшу. Правда сто процентов не дам, но девяносто девять - пожалуй.

- Что Вы хотите за это? У меня нет денег.

- Конечно больших денег у Вас нет. Но ... - я сделала вид, что задумалась. - Но вот это колечко меня устроит, я показала на указательный палец девушки. На нём было надето серебряное колечко с фианитом. Ничего особенного.

- Не беспокойтесь - не раньше, чем снимут диагноз с ребёнка, я у Вас ничего не попрошу. А сейчас принесите нам чай и самый вкусный десерт. - Я посмотрела на Князя, - Вы тоже будете чай? Или предпочитаете водочку?

Князев рассмеялся:

- Ну Вы даёте! У меня аж дух захватило. Душечка, - обратился он к официантке, - сделай нам чайку и два куска киевского торта.

После ухода девушки он обратился ко мне:

- Ну и что это было? Зачем?

- Мне так хочется. Кроме того, я не имела опыта лечения этого заболевания. Генетические пороки - есть над чем поработать. Интересно. Да и в будущем может пригодиться.

- А ведь, верно. Есть у меня знакомец, а у него ребёнок с синдромом Дауна…

И Князев задумался. Наверное, пытался подсчитать, сколько сможет заработать денег на чужой беде. Не знал он, что ничего не выйдет из его мечтаний. Изольда была последней клиенткой, с которой Князь смог что-то взять при моей помощи. Через пять минут вместо Софико к нам подошёл молодой человек. Принёс чайник с чаем и чайную пару. Поставил на стол и сказал:

- Приносим свои извинения. Официантка, которая обслуживала ваш столик, заболела. Теперь вашим официантом буду я. Вам понадобится меню, или заказ остаётся прежними?

- Остаётся прежним, - вздохнул Князев. — Вот видите, Полина Сергеевна, ничего из вашей щедрой затеи не вышло.

- Ещё не вечер, - ответила я. И пошла в туалет снова.

В туалете, как и ожидалось, стояла Софико и нервно теребила белый фартук униформы. Она молча смотрела на меня. Я тоже помолчала, а потом спросила:

- Бумага и ручка есть?

Девушка протянула блокнот, в котором записывала заказы и ручку. Всё это добро хранилось в кармане фартука. Я написала номер своего телефона и велела позвонить сегодня после девяти, но не позднее десяти. После чего вышла обратно в зал.

Вы знаете, киевский торт в этом ресторане очень вкусный. Правда беседа у нас с Князевым не клеилась. Но мне было плевать. Я предвкушала новый опыт в исцелении детей. Торт мы доели в тишине. Князев оплатил счёт, и мы сухо простились. Я отправилась в банк вместе с деньгами и "хвостом", а Князев по своим бандитским делам уехал.

Положив деньги на свой счёт, поинтересовалась механизмом перевода денежных средств в Новую Зеландию. Оказалось, что у этого банка нет возможности напрямую переводить деньги. Только через посредников. А это большая комиссия. Заодно узнала, куда можно деньги перевести, а куда нет. С Австралией та же история. Угу. Значит надо будет придумать, где потом разместить деньги, чтобы семье дочери помогать. Затем отправилась домой. Дома было спокойно. Пситеки всё, что надо было, увезли. Минут через пять заглянула соседка, чтобы попить чай и посплетничать. Ей очень хотелось обсудить смерть Валентины. Но видя, что я не поддерживаю беседу, засобиралась уходить. Про пситеков ничего не сказала. Видимо, сегодняшние события были поважнее какого-то переезда. Ровно в девять раздался телефонный звонок:

- Полина Сергеевна? Это Софико, - голос девушки дрожал.

- Я поняла. Успокойтесь. Вы ещё на работе?

- Уже нет. Я не смогла работать. Меня домой отправили.

- Я могу прямо сейчас приехать к Вам. Если скажете куда.

- И прямо сейчас Вы его вылечите?

- Нет. Но прямо сейчас я начну его исцеление. Возможно, понадобится несколько сеансов. Точно пока сказать не могу. Приехать?

- Давайте!

Девушка решилась, и даже голос её окреп и перестал дрожать. Она назвала адрес.

P. S. Это была глава 68.

Хочу поблагодарить всех, кто помогает мне делать эту книгу лучше - исправляет мои ошибки и указывает на недочёты. И спасибо вам всем за терпение. Так получилось, что я создала ТГ-канал, и теперь творю на два фронта. С Пикабу не уйду, пока Светлую не закончу - это точно. Может и вовсе никуда не уйду. Вдруг администрация одумается и всё станет на круги своя?

Я уже выложил несколько кусочков лора о своём мире. В этой вселенной я пишу книгу. Как и любому (как мне кажется) автору, мне хочется увидеть своих персонажей на картинках. Рисую я так себе, поэтому развернул у себя на ноуте Stable Diffusion и немного научился ей пользоваться.

Совел. Лучший друг Наира (чей арт буде ниже)

Совел же был плотно-сбит, курнос и часто улыбался. Из-за кудрявых волос цвета полуденного солнца некоторые говорили, что его семья состоит в родстве с Солродами, но это была очевидная чушь. Семья Совела много поколений жила в дощатом конце и, само собой, ни к какому роду они не принадлежали.

Наир, лучший друг Совела

Обоим юношам было семнадцать, оба были высокими, но Наир был худощав, с прямыми, чёрными как сажа волосами и всегда серьёзным лицом. Его семья перебралась в Сарельсию из Гураббарской пустыни, что далеко на юге, когда Наиру было пять лет.

Везара Солрод

Везара огляделась. Позади, среди деревьев, мелькала стена, ограждающая поместье. Они оказались снаружи. Фраскья энергично, почти вприпрыжку, пошла дальше.

— Мы идём в лес? — спросила Везара с беспокойством.

— Да, но совсем недалеко, — успокоила её подруга.

— Твоя очередь рассказывать, Оль, — сказал Тольс, высокий и худой как жердь, но сильный как медведь.

— Да мне и рассказывать нечего, — начал отпираться Ольвест.

— Что ты брешешь? — возмутился Тольс. — Чтобы у нашего резчика, да не было историй?

— Ну ладно, ладно, — поднял руки Ольвест, — есть одна. Расскажу вам, как однажды меня чуть не забрали в ратилеры.

— Вот это разговор, — сказал Вереск, потирая руки и щербато улыбаясь.

— Это с дюжину зим тому назад было. Я малой тогда ещё…

— Это что ж получается, ещё мельче, чем сейчас? — хохотнул Вереск.

— Я тебя, здоровяк, ежели пасть разевать будешь, ещё парочки зубов лишу, — огрызнулся Оль.

Несколько человек посмеялись над Вереском, который на самом деле не сильно перерос Ольвеста.

— Так вот, получил я тогда ножичек новый. Хороший такой. Небольшой, ухватистый, и ножны в рукаве как влитые сидели. И надо бы, думаю, его в дело пустить. Не терпелось мне опробовать.

Ну и пошёл я на северный рынок. Вы знаете, я там раньше часто промышлял. Хожу я, значит, по рядам, высматриваю человечка подходящего, чтобы и харя потупее, и кошель пожирнее. Ну и вижу, стоит мужик у мясной лавки. Здоровый, морда кирпичём, и торгуется, аж слюной брызжет.

Я мимо него прошёл, да кошель его мне в руку упал. Ну я подумал, что раз такая удача, то чего уж богов гневить, верно? Я тот кошель карман сунул, а сам в толчее потерялся.

Иду, мечтаю, на что монеты тратить буду, как вдруг чувствую, ноги будто в колодки заковали. Смотрю, а меня сама земля схватила! Я одну ногу дёрну, другую – ни в какую: как в камне застрял

Обернулся я и смотрю, тот здоровяк ко мне идёт. А перед ним люд расступается как скворцы перед соколом. Ну я чую, сейчас пришибёт меня, и давай вырываться что есть сил. Да куда там! Только ноги исцарапал. Подошёл тот мужик ко мне, за шкирку схватил и поднял, будто я не вешу ничего. А земля-то ноги сразу и отпустила.

Ну, он в карман мне залез, кошель достал оттуда и на землю поставил. А там меня снова земля за ноги ухватила, не вырвешься. Я ему говорю:

“Дядь, я не знаю, как он там оказался. Мимо шёл, а кошель, наверно, привязан был плохо, да и сорвался”.

“И прямо тебе в карман, да”

“Ну всякое ж бывает, дядь”.

Тут он мне кошель протягивает, а там ремешок кожаный срезан ровнёхонько. Я аж обрадовался на миг: какой у меня ножичек хороший. А мужик мне и говорит:

“Со мной пойдёшь. Знаю я для тебя отличное место”.

Пока он болтал, я чувствую, что ноги двигаться стали. Развернулся, да как дал дёру. Клянусь, до того момента так быстро в жизни не бегал! Эх, там бы все пыли наглотались, если б мужик тот не пришёл в себя вовремя, да не сковал меня заново. А я уже так разогнаться успел, что когда встал, коленки едва не выгнулись в обратную сторону.

Вереск взволнованно спросил:

— И что, он тебя в казарму Ратилеров потащил?

— Дурак ты, Вереск! В темницу он меня отволок, да там и кинул. Я там три дня на воде да баланде сидел. А на четвёртый день хмырь какой-то пришёл. Худой, бледный, лицо в шрамах от оспы. До сих пор озноб берёт, как вспоминаю его.

Сунул он морду свою в окошко в двери и смотрит на меня гляделками своими стеклянными. Я тогда подумал, если ему в глаз веткой ткнуть, получится выткнуть? Или ветка сломается?

Вот стоит он там, снаружи, глазеет на меня. Я — на него. А время идёт. Вдох за вдохом. Я аж дышать устал, а он всё смотрит и смотрит. И вообще не двигается. Лицо каменное, ну прямо статуя. Только уродливая. Мне уж совсем не по себе стало. Думаю, спросить его, что-ли, чё надо ему?

И тут он, наконец, пасть раззявил:

— Подойдёт, — говорит. Да ещё таким тоном, будто однорога под плуг выбирает.

Тут дверь отворили. И он внутрь вошёл. Смотрю, на нём форма ратилерская. Причём не простая. Явно в чине мужик. Он едва вошёл – на охранника зыркнул так неприятно. Вроде лицо не поменялось совсем, а я почувствовал, что морда эта чиновья недовольна. Охранник давай с ноги на ногу переминаться, но видно: не понимает что не так. Тогда ратилер ему говорит:

“Оставь нас”.

Охранник бедный аж вспотел. Говорит:

“Я не могу уйти и оставить камеру с узником открытой”.

На что ему ратилер отвечает:

“Ну так запри”, — и так говорит бледно, без эмоций, даже без жизни как будто.

Мне охранника аж жалко стало. Он там мнётся снаружи. Вроде и уйти не может, а вроде и ратилера высокого в камере запирать негоже. Ну он помялся, помялся да запер. Тот же сам согласился чтоб его в камере закрыли, верно?

Сижу я в углу, на соломе, жду, что дальше будет. А ратилер открыл карман камзола и пузырёк оттуда вытаскивает. Небольшой, но из настоящего стекла. Чистого, что родниковая вода. Я такое только на рынке видел, да за огромные деньжищи!

Я во все глаза на стекло смотрю, а он его мне протягивает. А внутри как будто тьма клубится, да маленькие алые струйки мелькают и пропадают сразу. Как живые.

Ну он мне говорит:

“Вдохни”.

А я чую, что-то не так с этим пузырьком. И с мужиком этим тоже что-то не так. И понимаю, что совсем мне не хочется это вдыхать.

Ратилер увидел, что я не тороплюсь пузырёк брать, и решил, видимо, что мне нужно побольше стимула.

“Если не вдохнёшь, — говорит, — завтра на виселицу пойдёшь. Знаешь же, у кого кошель срезал?”

Ну я башкой давай мотать. Откуда ж мне знать то? Ну хрыч какой-то. Орфенит, видимо, раз землёй так ловко правит.

“Колмод Твердияр, — сказал ратилер, — второй князь Твердияров”.

Тут я, чего скрывать, струхнул. Все знают, что хуже чем обидеть Твердияров – только перейти дорогу Солродам. Ратилер молчал и смотрел на мою реакцию. А я сижу, боюсь, но пузырёк не беру. Втемяшилось мне тогда в голову, что лучше помереть, чем эту штуку вдохнуть. Я, признаться, до сих пор так считаю.

Ну, мужик подождал, подождал, да поставил пузырёк на пол. И говорит:

“Я вернусь завтра утром. Если вдохнёшь это – будешь жить”.

Развернулся и три раза ударил в дверь. Через пару мгновений дверь открыли. Перед уходом он ещё обернулся и добавил:

“Если попробуешь обмануть, будешь мечтать о виселице”, — и ушёл. А у меня аж озноб от его последних слов пробрал.

Хмырь этот оставил мне пузырёк. На пол его поставил аккурат посреди клети. Выглядит то он безобидно, но мне стоило на него взглянуть, и оторопь брала.

Сижу я, значит, и размышляю о небогатом своём выборе: или помереть, или тьму вдохнуть. И ни одно, ни другое мне не нравится. Вдруг чувствую, вода капает. А это дождь начался, и в небольшое окно под потолком капли залетают.

Ну а я что-то разнервничался, схватил пузырёк этот, да кинул в окно. И так плохо кинул, что пузырёк об решётку разбился. Тьма в окне поклубилась, да сдуло её на улицу.

А я смотрю, один прут как-то неправильно стоит. Не ровно. Ну, думаю, надо попробовать. Может расшатать смогу. Подошёл я к окну, а достать не могу, высокослишком. Я и прыгал, и по стене забраться пытался, а всё никак.

Уж я отчаялся, слышу, телега. И звук, будто кому-то дышать тяжело. И рухнул кто-то. Смотрю, а с решётки конец верёвки свисает. Нужно, думаю, её достать.

Подошёл и давай прыгать. Концами пальцев её цепляю, а ухватить не могу. Умаялся я знатно, но понемногу подтащил верёвку так, что сумел ухватиться как следует. А там уж дело за малым. Подтянулся, дополз до прута и оказалось, что тот на самом деле расшатан. Ну я его и давай туда-сюда мотать. Раз, другой, третий и удалось вытащить.

Прут-то я вытащил, а щель всё равно небольшая получилась. Застрять я боялся, но, думаю, была не была. И полез. Знаете, тогда я поблагодарил богов за то, что такой малой. Уж насколько Тольс тощий, а не пролез бы там. Да и я уже не пролез бы.

Ну я как только выбрался, сразу ноги делать, да в дощатый квартал. Кто меня там искать станет?

— И что, правда не стали искать? — спросил Вереск.

— Стали, конечно, — ответил Ольвест, — да только меня поди-поймай в дощатом квартале. Поискали, да перестали. Потом меня Безродный встретил, под крыло взял. Ну а дальше вы знаете.

В сердце вселенной были семеро. Величайшие существа своего мира. Давно отбросив смертное естество, они обуздали саму суть природы. Боги Идрия.

Один из них, серокожий, с круглой дырой в груди, вскинул три руки. Он словно ухватился за невидимый канат и потянул его к себе.

За ним повторил другой, с короной из парящих осколков заместо головы. Затем третий, чьё тело было соткано из непроглядного мрака, выбросил вверх множество чёрных нитей. Последним те же действия повторило существо из света, за спиной которого мерно двигались четыре огромных, ослепительно-белых крыла.

Не у дел оставались трое. Их время действовать ещё не пришло: орфен был спокоен. Вот они ощутили, как по мирозданию пробежала лёгкая рябь. А затем их накрыло волной энергии. Четверо из семи богов осушили целый мир. И трое оставшихся приступили к своей части работы.

Они раскрыли души, собирая орфен собственного мира.

Невероятных масштабов буря разразилась вокруг них. В мгновенье планеты, рядом с которыми они находились, разлетелись пылью, и буйный шторм подхватил останки. Богов обвила сеть исполинских молний, звёзды рождались и умирали вокруг них, но семеро были непоколебимы.

Исход войны зависел от их успеха.

Мощь двух миров соприкасалась и на этой границе разделяющие их стены, крошились, обнажая великое ничто.

Молнии били в семерых. Светлые крылья обуглились. Корона потрескалась и один за одним от неё отламывались маленькие кусочки.

Первым не выдержал тот, что был соткан из мрака. Две звезды столкнулись рядом с ним и взрыв разметал его по вселенной. Следующим пало существо с тремя ногами. Ярко-жёлтый диск, который заменял ему верхнюю часть головы, треснул и с неописуемо прекрасным звоном разлетелся на мелкие осколки.

Потеряв двоих, оставшиеся оказались не в силах обуздать мощь, которую всемером породили. Один за другим, они пали.

Раздался рокот, от которого содрогнулось всё сущее. Исполинская сеть, связывающая воедино мириады миров, оказалась порвана. Два мира выпали из великой паутины, и осталась лишь одна нить, соединяющая их.

Доброго всем здоровья. Подумал, что первым постом правильно будет хотя бы шапошно представиться. Я писатель-фэнтезист любитель. Пилю понемногу собственную фэнтезийную вселенную и иллюстирую её персональной нейросеткой.

Горю желанием делиться результатами своей работы с миром в целом и с пикабу в частности. Подумал, что здесь такого рода творческая деятельность может прийтись к месту и, надеюсь, не ошибся. В любом случае, пока не попробуешь - не узнаешь.

Вселенную свою я называю "Миры Нохагорота". Буду вести тут блог и раскрывать подробности о мирах, личностях, странах... Рассказывать о мирах Нохагорота.

Наконец-то о мире:

Знающие называют Нохагорота Всепредком или Великим Создателем. Он породил огромное множество миров. Больших и малых. И общность всех миров знающие называют Великой паутиной.

Когда-то, совсем недавно по меркам вселенной, немногим больше двух тысяч лет тому назад в паутине было на два мира больше, но из-за нескольких слишком амбициозных богов она была порвана и два мира выпали из неё.

Один из миров называют Идрий, а имя второго уже никто не помнит. Теперь его называют разве что Пустым или Опустошённым.

Как может выглядеть "Великая паутина":

Продолжаю публиковать главы из недописанной книги "Светлая".

Главы с первой по пятую можно прочесть здесь https://proza.ru/2019/04/25/1286

Дальше идите по хлебным крошкам. В смысле - по ссылкам, которые указаны в конце.

Всё, что написано ниже, является вымыслом. Любые совпадения случайны. Наверно....

67. Кира.

Кира протянула руку для рукопожатия:

- Очень приятно. А скажите, где мы с Вами встречались?

- Было такое, - согласился Марк. - Помнится сидел я в машине, задумался. А тут Вы "Мужчина! С Вами всё в порядке?"

- Ах да! Было такое. Помню. Не ожидала, что Вы меня запомните. Видок у Вас тот ещё был. Как будто нездешний.

- А Вы, Кира, чем занимаетесь? - поспешил сменить тему разговора Марк. - Расскажите о себе немного.

Они проболтали всю дорогу до Москвы. Кира рассказала о себе, что она живёт в Питере. По профессии художник, занимается "организацией пространства". Работает в одной из строительных фирм, которые строят коттеджи.

- Суть моей работы - создать эскиз будущего дома и участка, на котором он будет стоять. Вот есть у человека много денег, и хочет он свой собственный дом. Да такой, чтобы не как у всех. Боже упаси типовое строительство! Надо чтобы красиво было и оригинально. Он покупает участок земли, а затем идёт в нашу контору, чтобы заключить договор на строительство и облагораживание участка. С клиентом проводится беседа и даётся для заполнения анкета, но основании которой мы сможем понять, что именно от нас ожидается. Следующим этапом я и группа товарищей отправляемся на этот участок. Ребята занимаются изменениями различными. Даже образцы почвы берут. Я гуляю по участку и по окрестностям. Мне нужно составить представление о том, что рядом. И решить какой дом подойдёт к этому месту. Придумав дом и всё, что рядом, я в домашних условиях всё это рисую на бумаге. Затем переношу на комп, но уже делаю картинку объёмной. Продумываю всё - подъезд к участку, дорожки, клумбы, крыльцо, сарайчик или беседку, баню или гараж, скамеечки, фонтанчик или альпийскую горку. Всё что хотел видеть клиент. Абсолютно всё. Но! Если что-либо не вписывается в моё видение объекта, я это рисовать не буду. И клиент даже не вспомнит о своём пожелании. Поверьте.

Марк слушал Киру с удовольствием. Она с таким воодушевлением рассказывала о своей работе, что можно было заслушаться.

- Я занимаюсь картинкой. Технические детали - не моё. Для этого есть специально обученные люди. И вот, когда я создала и проработала эскиз, его показывают заказчику. Он даёт своё согласие и высказывает свои пожелания, если такие будут.

- А если не даст?

- Что не даст?

- Согласие.

- Как это не даст согласие?

- Не понравится, например. Или передумает.

- Что значит "не понравится"? Всегда и всем нравится. Я специалист высшего класса так-то. Всегда и везде вижу, что уместно, а что нет. Талант у меня к организации пространства. И не было ещё ни одного случая, чтобы кто-нибудь отказался потому, что не понравилось. Передумать клиент может. Тогда эскиз остаётся до лучших времён. Возможно, что его можно будет применить для другого проекта. Но чаще клиент возвращается к нам. Но Вы меня отвлекли, - сердито сказала девушка.

- Прошу прощения, сударыня, - извинилась Марк, склонив голову и прижав руку к сердцу. Он заметил, что к их разговору прислушиваются мужчины, сидевшие рядом. Но Марку было наплевать. Он выполнил задание, и теперь хотел расслабиться и просто поболтать. Ну и пофлиртовать с красивой девушкой было приятно.

Кира смущённо улыбнулась и продолжила рассказ:

- В общем - потом я создаю модель на компе, учитывая все мелочи. И сдаю проект руководителю, а мне выплачивают мой процент. И всё - я свободна на полгода. Примерно полгода. Иногда меньше, реже дольше. В это время будет строится дом и обустраиваться участок. Далее хозяин участка принимает заказ. И если у него есть желание, а оно есть как правило всегда, клиент заказывает внутреннее обустройство дома. Тогда зовут меня. И всё повторяется снова. И мне очень нравится, что, кроме хорошей оплаты, есть большой перерыв. В это время я могу заниматься чем хочу. Могу взять ещё один проект. А могу поехать с друзьями куда-нибудь. В этот раз, например, мы Пупырышки собрались.

- Куда?! - громко спросил Марк, и рассмеялся. Так его позабавило это название "пупырышки".

Видимо веселился Марк слишком громко. Сосед справа что-то проворчал себе под нос. Марк мельком взглянул на него. И тут же напрягся. Очень уж знакомым показался профиль попутчика. Пока Кира объясняла, что Пупырышки — это плато Маньпупунёр на Северном Урале, и перечисляла различные легенды об этом месте, Марк пытался вспомнить, где же он встречал незнакомца. Кира тем временем поведала, что она любитель туризма и скалолазания. И в перерывах между заказами любят посещать отдалённые места. А так ребята без неё никуда. И тут Марк вспомнил откуда знает соседа. Он его видел тогда в метро, когда передали записку от бывшего начальника. Он сидел напротив. Видел вчера в аэропорту возле стойки регистрации. И вот сегодня. Совсем рядом. Значит контролируют вплотную. Марк почувствовал злость, но тут же взял себя в руки. Не хватало ещё чтобы что-нибудь загорелось сейчас. А девушка тем временем продолжала рассказ:

- И мой талант в организации пространства даже в походе нужен. Никто лучше меня не сможет найти подходящее место для лагеря или для переправы через реку.

В этот момент у соседа Марка зазвонил телефон. Он, взглянув на экран телефона, встал и вышел из вагона. Мужчина, сидевший рядом с Кирой, проводил взглядом ушедшего. "Неужели они вместе?" - подумал Марк. Кира продолжала болтать:

- Я всегда вижу, что уместно в данном месте, а что нет. Один знакомый советовал в линейную милицию идти работать. Я сразу вижу кто на вокзале пассажир, встречающий, провожающий, а кто здесь работает. И если он не в форме, значит преступник или милиционер.

- А почему не согласились? - поддержал беседу Марк.

- Ой! Ну тоже скажете. Я там совершенно неуместна. Только как пассажир, - и рассмеялась.

Тут и сосед Киры поднялся. Наверное, ему надоела эта болтовня. А может просто решил размяться. Он встал и пошёл к выходу из вагона, но в другом направлении, чем сосед Марка. И Марк решился на вопрос:

- А что Вы скажете о наших соседях по вагону? Они уместны?

- Большинство, - улыбнулась Кира. - А вот попутчики, что рядом сидели, неуместны. Они на работе. Не пойму только, что за работа у них. Вроде не из милиции. Не знаю.

Тут Марк решился на хулиганскую выходку. Он наклонился к девушке и негромко сказал:

- У меня тоже есть суперспособности. Я могу голыми руками огонь добыть.

- Как это? - шёпотом спросила Кира, и глаза её распахнулись. Она, как ребёнок, жаждала увидеть чудо.

Марк порылся в кармане, нашёл какую-то старую квитанцию. Оторвал кусок, сжал его в кулаке. И направил часть своего гнева из груди в руку. Разжал кулак и бросил загоревшийся кусочек бумаги на стол. Тут же прихлопнул его. А когда поднял ладонь, на столе лежало немного пепла. Девушка тихонько ахнула, и тут же оглянулась - не увидел ли кто-нибудь из других пассажиров. Марк тоже оглянулся. Никто не смотрел в их сторону. Кира зашептала:

- А Вы фокусник?

- Нет. Я маг огня. Но это секрет. И Вы, Кира, никому не должны об этом рассказывать. Хорошо?

- Конечно! - воскликнула Кира. Тут же опомнилась и зашептала - А Вы ещё раз покажете это мне? Ну как загорается бумага. Чтобы голыми руками.

- Покажу. Непременно. Но у меня будет условие. Мы прямо сейчас перейдём на ты. И ты мне дашь номер своего телефона. Я бы хотел встретиться с тобой в другой раз. Мне кажется, что здесь неуместна демонстрация моих возможностей. Так ведь, Кира?

- Точно. Совершенно не уместно. Записывайте номер.

Только Марк записал номер и убрал телефон в карман, как вернулся сосед Киры. Марк тут же принялся расспрашивать девушку:

- А где вы с друзьями ещё были?

Так за разговорами и пролетел остаток пути. Пока ехали, Марку пришла мысль, что всё это не просто так. Вот очередной человек на его пути, который явно обладает необычными способностями. Раньше была Светлая. Потом он узнал о своих способностях. Теперь Кира. Быть может, у вселенной есть какой-то грандиозный план?

На вокзале девушка тут же побежала к друзьям, а Марк отправился домой. Но прежде отдал папку мужчине, встретившему его на выходе из здания вокзала словами:

- Я от Павла Сергеевича.

С Кирой Марк встретился в декабре. К этому времени произошло множество перемен. В первую очередь Марк обзавёлся новым ноутом и телефоном. Кто знает, может телефон стоит на прослушке, а в ноут удалённо залезть не проблема. Не удивился бы Марк, если узнал, что к нему в квартиру заходили посторонние. Но может это всё паранойя, и Марк никому не нужен? Нет. Лучше перебдеть. Кроме того, Марк хотел сбежать от Павла Сергеевича. Следующим утром Марк начал готовить пути к бегству.

P. S. Это была глава 67.

Хочу поблагодарить всех, кто помогает мне делать эту книгу лучше - исправляет мои ошибки и указывает на недочёты. И спасибо вам всем за терпение. Я знаю - я плохая. Но вдохновение меня покинуло. Поэтому долго не писала. А вот на днях почувствовала, что Светлая просится снова наружу. Завтра рано утром уезжаю в Москву. Буду по городу шляться и писать, писать, писать.

С вами была Я - ваша .

Визуализация лагеря для старого вархаммер квеста, да , наша партия разжилась и мулом и повозкой и пока их еще не сперли)

Предыстория моего персонажа, созданного для ваншота в сеттинге Эберрона, окончание. Первая часть. Вторая часть.

Аккуратно скинув обувь перед входом, Мирош, чувствуя босыми ногами холод каменных плит, вступил в ритуальный зал, держа плачущего ребёнка на руках перед собой. С первым шагом он начал заученный речитатив. Звучание его голоса странным образом сплеталось с криками младенца, поднималось к потолку, отражалось от стен и заставляло тени в углах трепетать в такт произнесённым словам:

– Eminod te eminod, ad imhi duoq opte, ad imhi mestatepot enidimrppo ocisimni omse, ad imhi mestatepot idreneg serup inmohse te isala atercusar etrer te icle, ni iterdu od itbi nuch nimegunas te nach nermac, auqe set xe em, reit ni orbev ome te da tanulovtem sertvam!

С последними словами, поднявшимися к сводам зала, Мирош положил младенца на каменный алтарь. Подвал погрузился в тишину. Звуки детского плача так долго терзали его слух, что, когда они, наконец-то, затихли, Мирош не смог сдержать облегчённого вздоха. Подняв глаза, он увидел, что стены отдалились, скрытые колышущейся пеленой густой тени, сочившейся из налившихся темнотой символов, покрывавших пол, стены и потолок подвала. Ребёнок открывал рот, но ни звука не слетало с его губ: тени, казалось, склонялись к алтарю и тут же отдёргивались, с наслаждением выпивая крик раньше, чем он успевал родиться. Мирошу показалось, что где-то за гранью слуха ему чудится чьё-то жадное, голодное, влажное причмокивание. Опустив руку за пазуху, он достал из закреплённых под камзолом кожаных ножен грубо выточенный костяной клинок. Как и всё остальное, необходимое для ритуала, Мирош сделал его собственноручно, вымачивая в собственной крови и нашёптывая молитвы с каждым движением резца. Только такой клинок подходил для задуманного – по-настоящему его, напитанный силой его плоти и крови, заговорённый им и не знавший других рук. Взяв костяной кинжал обеими руками, Мирош ещё раз окинул мысленным взором сделанные приготовления и не нашёл в них изъяна. Лезвие поднялось вверх:

– Coh mucifiricas opr et iocaf, inve da em!

Кинжал вонзился в грудь корчащегося на алтаре младенца. В следующую секунду Мирошу показалось, что он ослеп: вместо крови в стороны брызнула густая, маслянистая темнота, мгновенно поглотившая зал, скрывшая отблески факельного огня и, казалось, растворившая саму ткань мироздания. Усилием воли он подавил поднимающуюся панику: не время для сомнений, пути назад нет. В следующее мгновение Мирош осознал, что может как-то воспринимать окружающее пространство: в чернильной темноте, затопившей мир, стали проступать ещё более чёрные подрагивающие линии. Он увидел, что от пола остался лишь небольшой кусочек под его ногами, а в стороны расстилается пустота, в которой плавали, плавясь, сливаясь друг с другом и распадаясь обратно, символы, нанесённые им на стены и пол ритуального зала. И тут он почувствовал это: тяжёлое, давящее ощущение чужого внимания, ватным одеялом упавшее на плечи. Не слова, но наполненные смыслом образы вспыхнули в его сознании:

ЖИВОЕ-СУЩЕСТВУЮЩЕЕ? ЗВАТЬ. ГРОМКИЙ. АГОНИЯ. ВКУСНО. ИНТЕРЕСНЫЙ. ЖЕЛАНИЕ-ПЛАТА? ОБМЕН?

– Я хочу овладеть магической силой! Хочу знать мысли людей! Хочу иметь власть над ними! Плата отдана, я хочу заключить сделку!

КРОВЬ БОЛЬШОЙ. БОЛЬ. МАЛЫЙ ДОСТАТОЧНЫЙ. СМЕШНОЙ. СМЕШНОЙ. ГОЛОД. ДАВНО. БЛАГОДАРНОСТЬ. ОБМЕН-ДОГОВОР ДА. СИЛА ДА. ВЛАСТЬ ДА. СМЕШНОЙ.

– Я… что это значит? Ты согласен дать мне часть своей силы? Почему тебе смешно?

СМЕШНОЙ-ГЛУПЫЙ. МАЛЕНЬКИЙ ТЫ-ОТРОСТОК КРОВЬ НЕТ-СМЕРТЬ. ГЛУПЫЙ. СМЕШНОЙ. ВКУСНО-ДА. БЛАГОДАРНОСТЬ-ДА. ДОГОВОР-ДА. СИЛА-ДА.

– Я не понимаю! Ты о ребёнке? Ты хочешь сказать, его можно было не убивать?

ДВИЖЕНИЕ-РОСТ ВЛАСТЬ ДОГОВОР СИЛА-ДА.

Пустота вокруг взорвалась водоворотом звуков и движения, обрушившимся на сознание Мироша снежной лавиной. Пытаясь зажать ладонями уши, царапая лицо, он упал на пол. Тело били судороги, спазмы вхолостую выворачивали желудок, изо рта потекла желтоватая вода с красными нитями крови – кажется, он прикусил себе язык. Не меньше часа прошло, прежде чем Мирош смог, пошатываясь, как пьяный, подняться на ноги. Подвал снова стал таким, как раньше. Руническая вязь на полу и стенах никуда не пропала, но… изменилась. Из неё, кажется, ушла вся магия – теперь это были просто выбитые в камне знаки, измазанные чем-то бурым. В голове мелькнула вялая мысль: разве могла кровь затечь на потолок? Взгляд упал на алтарь. В сухой каменной чаше лежал крошечный скелетик с просунутым между рёбер костяным кинжалом. Стоило коснуться его рукояти, как лезвие с тихим хрустом осыпалось пылью. Что всё это значит? Можно было не убивать младенца, было достаточно небольшого количества крови? Но, кажется, сущность, ответившая на зов, была довольна? Значит, всё получилось?

Краем глаза Мирош уловил движение в углу зала. Из сгустившихся на мгновение теней в круг света выскользнуло невысокое существо, напоминающее гибрид человека, ящерицы и диковинного насекомого: покрытое зеленоватой чешуёй тело, длинный змеиный хвост, мощные лапы, заканчивающиеся трёхпалой стопой с костяной шпорой, и угрожающе поднятые перед собой «руки» с длинными когтями. Голову венчала пара загнутых назад рогов, половину морды занимали чёрные фасеточные глаза, под которыми щерилась в оскале широкая пасть, полная острых зубов. Мирош, едва державшийся на ногах, попытался встать в защитную стойку.

– Человек бояться нет, – голос странного гостя напоминал звук гальки, пересыпающейся в ведре со змеями. – Ты рассмешить, ты очень вкусный кормить – он подарки! Теперь я человек всегда служить. Я помогать. Я защищать. Ты звать – я приходить. Могу невидный быть. Могу маленький быть. Приказывай.

– З…занятно. Мне отдали тебя в подарок, потому что я рассмешил и накормил… его? Ты теперь мой слуга?

– Приказывай. Я делать. Я убивать. Ещё дарить тебе это.

Запустив лапу в раскрывшуюся на животе влажную кожистую складку, существо с усилием вытянуло толстую книгу и протянуло Мирошу. Чёрная обложка со странным символом, напоминающим пожирающую свой хвост змею, объятую пламенем, казалась тёплой и немного пульсировала, будто под ней скрывались не страницы, а живое, медленно бьющееся сердце.

– Ты учиться, расти, потом сам писать. Книга хранить магия, книга учить магия. Книга служить, я служить.

Мирош понял, что для одной ночи с него более чем достаточно новых впечатлений. Мысли путались, в ушах стучала кровь, а перед глазами то и дело мелькали багряные всполохи, раскрашивая фигуру гостя в совсем уж фантасмагоричные цвета.

– Говоришь, можешь становиться невидным? Невидимым, то есть? Слушай первый приказ: возьми эти кости и выбрось их из дома. Унеси за несколько кварталов, брось в канаву и забросай мусором. Тебя не должны заметить. Потом возвращайся и жди, пока я проснусь.

Существо кивнуло, махнуло хвостом и… растворилось в воздухе. Сосредоточившись, Мирош смог заметить слабую рябь, скользнувшую в направлении алтаря. Кости исчезли, дверь подвала приоткрылась и снова закрылась. Мирош, прихрамывая, пошёл следом. Нужно было отдохнуть… и хорошенько подумать.

Следующие несколько дней выдались особенно непростыми. Мирош закрыл лавку, чтобы надоедливые посетители не мешали исследованию новых возможностей, и с головой погрузился в изучение чёрной книги. Магические способности мужчины многократно усилились, хоть и претерпели немалые изменения. Послушный его воле, с ладони легко срывался сгусток уплотнённого воздуха, летевший точно в цель. По мановению руки возникали иллюзии, в точности имитирующие самого Мироша, его жутковатого слугу или предметы обстановки, а однажды, сосредоточившись, ему удалось даже стать невидимым. Домашние артефакты, наконец, стали подчиняться без прежних усилий. Жаль лишь, пока полноценно колдовать удавалось совсем недолго: два, от силы три заклятья, и навалившаяся слабость путала мысли, мешая сосредоточиться на чём-то более сложном, чем самые простые фокусы. Но книга говорила, что чем больше он будет тренироваться, тем сильнее станут его чары, и тем дольше он сможет их поддерживать.

Хуже было ночами. Мирош оттягивал момент засыпания, как мог. Стоило сомкнуть веки, как ощущение заинтересованного взгляда начинало сверлить лопатки. Он бежал длинными, тёмными коридорами, выложенными сырыми, прогнившими досками, миновал дверные проёмы, за которыми перекатывались волны непроглядной темноты, перепрыгивал проломы, заполненные шевелящейся массой глаз и щупалец, уворачивался от свисающих с низкого потолка тяжей зеленоватой слизи, начинавших раскачиваться при его приближении… Иногда до него снова доносились слова-образы: СМЕШНОЙ. МАЛЕНЬКИЙ. УБЕЖАТЬ НЕТ. ДОГОВОР СИЛА ДА. СМЕШНОЙ. Он с криком вскакивал с промокшей от пота постели, встречая немигающий взгляд застывшего в углу или повисшего на потолочной балке слуги. Мирошу не нравилось быть персональной игрушкой какой-то сущности, пусть даже, без сомнения, великой и по-своему благоволящей ему, но он понимал, что в его ситуации выбор был невелик. Ничто в этом мире не даётся бесплатно.

На первых страницах он встретил набросок существа, называвшего себя его слугой: это был квазит, мелкий демонёнок. Довольно слабая, не отличающаяся большим умом, но послушная тварь, слишком ничтожная по меркам мира демонов, чтобы иметь собственное имя. Благословение Великого – так Мирош решил называть про себя сущность, откликнувшуюся на его призыв – делало этого квазита гораздо сильнее и быстрее своих сородичей. Распахнув пасть, полную ядовитых клыков, слуга мог издавать беззвучный крик, наводящий такой ужас, что Мирош, испытав на себе его действие, добрый час не мог прийти в себя. Шкура, покрытая заходящими друг на друга мелкими чешуйками, плохо поддавалась лезвию ножа. Кроме того, как Мирош выяснил опытным путём, усилием воли он мог на короткое время делать слугу почти невосприимчивым к огню, кислоте и холоду. Если придётся сражаться с кем-то, наделённым магическими способностями, это может быть полезным. А в том, что рано или поздно драться с кем-то придётся, он был абсолютно уверен. Люди не могли осознать грандиозность проведённого им ритуала. Принятый в их обществе свод правил не позволял им адекватно воспринимать реальность, затмевая доводы разума, пусть даже сами они нарушали эти правила ежедневно. Мирошу казалось это очевидным: если ты требуешь от других исполнения «законов морали», то должен сам следовать им неукоснительно! Не должно быть деления на зло малое и большое, нельзя снисходительно относиться к ворам и насильникам, но возмущённо вскидывать брови, узнав о принесённом в жертву младенце, которого добровольно продала собственная мать. Или, иначе говоря, если ты не абсолютно праведен, то какое имеешь право обвинять в неправедности прочих? Ложь и жалкое стремление к самообману, то самое желание казаться в собственных глазах «хорошим» Мирош ненавидел в людях едва ли не больше всего на свете. Нужно стать сильнее, нужно набраться опыта, чтобы в нужный момент во всеоружии встретить любого «борца со злом», который придёт по его душу.

За ним и правда пришли, и, увы, гораздо раньше, чем рассчитывал Мирош. Стук в дверь, раздавшийся вскоре после полуночи спустя неполную неделю после завершения ритуала, вырвал мужчину из очередного вязкого кошмара – бесконечные коридоры, гнилые стены, капающая с потолка жирная грязь… Тяжело дыша, Мирош сел в кровати, прислушиваясь. Стук повторился – требовательный, настойчивый. Так стучат те, кто уверен, что имеет право ворваться в чужой дом посреди ночи, схватить, кого захотят, и, невзирая на попытки сопротивления, потащить на «праведный суд».

– Открывай, именем закона! Открывай дверь, чернокнижник поганый, пока мы не спалили твоё логово вместе с тобой!

Мирош мысленно подозвал слугу – в последние дни это получалось всё легче – и положил ладонь ему на загривок.

– Стань невидимым, превратись в летучую мышь и выгляни в окно над дверью. Я буду смотреть твоими глазами.

Квазит понятливо моргнул, контуры тела поплыли, и вот уже перед кроватью висит, потешно трепеща несоразмерно крупными для худенького тельца крыльями, чёрный нетопырь. Тварь беззвучной тенью метнулась по коридорам ко входу, сливаясь с темнотой. Мирош неподвижно застыл на краю кровати. Сейчас он был особенно уязвим, но вход в дом был только один, и никто не мог добраться незамеченным до ослепшего и оглохшего для всех начинающего колдуна.

Слуга завис в воздухе перед небольшим, забранным цветным витражом, окошком, в ясные дни бросавшим яркие солнечные зайчики в лица случайным прохожим. Мирош напрягся, вглядываясь в ночную темноту, прозрачную для глаз квазита. Пятеро, одеты в форму городской стражи. Стоят расслаблено, но дверь блокируют грамотно: мимо не пробежать, заметят. А дальше дело техники: эти молодчики явно не для красоты таскают здоровенные алебарды.

Разрывая связь с сознанием слуги, Мирош бросился в рабочий кабинет, на ходу натягивая дорожный костюм. Жаль, но, похоже, с домом, как и с большей частью сбережений, придётся проститься. Много на себе не унести: горсть золота, бесценный гримуар да пару кинжалов на случай, если дело всё же дойдёт до драки, а новые умения вдруг откажут. Ворча под нос, Мирош стянул сапоги и отправил их вслед за остальными вещами в дорожный мешок – стук каблуков мог выдать его замысел раньше времени. Так, что ещё осталось?..

– Ломай дверь, ребята! За живого, поди, премию дадут! – раздался приглушённый расстоянием молодой голос. Тяжёлый удар поднял облачка пыли с потолочных балок.

Проклятые варвары! Чёртовы идиоты, неспособные видеть дальше собственного носа! Столько бесценных книг… Надеюсь, у них хватит ума не входить сюда с факелами. Мирош достал из небольшого поясного кошеля стеклянную баночку с притёртой крышкой, осторожно встряхнул и извлёк из неё крупного мёртвого паука. Из другого флакона капнул сверху тяжёлую, тягучую чёрную каплю, растёкшуюся по скрюченным высохшим лапкам, энергично растёр крошечный трупик между ладонями и, почти касаясь носом получившейся кашицы, глубоко вдохнул:

– Ad ihmi eanara itacen!

Мирош почувствовал, что с каждым шагом ноги чуть прилипают к полу. Теперь, сосредоточившись, он сможет ходить по любой поверхности, как по ровному полу. Легко разбежавшись, он вскочил на стену и, справившись с секундным головокружением, уверенно двинулся вперёд, через несколько шагов переместившись на потолок. Благословен будь мастер, сделавший комнаты в этом доме такими высокими – добрых два человеческих роста! Слуга превратился на этот раз в подобие раздутой гигантской многоножки. Торопясь поспеть за хозяином, он цеплялся крошечными коготками за податливую древесину, бодро пощёлкивая сочленениями хитиновых лапок.

Мирош успел как раз вовремя: едва он затаился в тени под потолком над входной дверью, как та с грохотом упала внутрь, а следом ввалились запыхавшиеся стражники в количестве трёх штук. Ещё двое довольно гоготали снаружи, едва не показывая пальцами на недостаточно ловких коллег. Похоже, никто из них не относился к заданию серьёзно.

Костеря друг друга и «проклятого колдунишку», на чём свет стоит, слуги закона, наконец, поднялись на ноги и, громко окликая Мироша, двинулись в глубину дома. До него донёсся обрывок разговора:

– Вар, ну ты глянь, а! Сколько книжонок ентот убивца недоделанный понабрал. Стока читать, так ясен хрен, голова опухнет.

– Дурак ты, Маржа! Гляди в оба, ну как колданёт тебе прям в лоб, и будешь до конца жизни ходить с лосиными рогами да траву жрать.

– Сам ты с рогами будешь, вот наведаюсь к твоей бабе, пока ты в карауле! А шо с энтими книжонками сделают? Поди, запалить тут всё к такой-то матери, шоб неповадно было пакостью всякой заниматься?

– Я тебе запалю! Я тебе так запалю, неделю будешь дым из жопы пускать! Как колдуна спалят, так тут всё, как его… Нацизируют, во. Стал быть, шоб воно общее было, понял?

Мирош с трудом поборол желание сплюнуть. Кретины с мозолью от сапогов вместо мозгов, причём одной на двоих! Где только таких берут, или, может, их специально выводят, под нужды стражи? Он осторожно выглянул в окно. Оставшаяся на улице парочка лениво опиралась на алебарды, не спуская, впрочем, взгляда со входной двери. Мирош потянул за незримую ниточку, связывавшую его со слугой:

– Ты! Обернись мышью. Вылетишь на улицу, покажись издалека этим идиотам, отвлеки. По возможности, не убивай. Как только я окажусь снаружи, снова скройся с глаз и возвращайся ко мне.

Согласно пискнув, квазит дёрнулся всем телом. Лишние лапки втянулись, тело покрылось густой, короткой шерстью, снова распахнулись нетопыриные крылья, и он метнулся на улицу. Немедленно раздались крики:

– Видел, видел?!

– Ишь ты, пакость-то какая! Небось ентого колдуна сподручный!

– Бей его, бей, может это сам колдун и есть, твариной обернулся!

– Туда, туда полетел!

Мирош, усмехнувшись, поправил на боку сумку с ингредиентами для особенно сложных заклинаний, и выскользнул в дверной проём. Пригибаясь, переходя из тени в тень, он обогнул дом, проворно перебирая по шершавой стене ступнями и ладонями. Найдя тихий проулок, мужчина спустился на землю и облегчённо перевёл дух – могло быть хуже. Перед лицом, заслоняя тусклый свет далёкого фонаря, возникла крылатая тень – вернулся слуга. Мирош вытащил из мешка и натянул дорожные сапоги:

– Что ж, кажется, нас тут больше ничего не держит.

– Что, думал, удрал? Обвёл этих дуралеев вокруг пальца, а? Все вы такие, дрожите за свою шкуру, а поворошить палкой в вашем гнезде, так сразу бежите прятаться, где потемнее.

Мирош аж подпрыгнул на месте от неожиданности, квазит распахнул крылья и угрожающе зашипел. Мужчина узнал этот голос – старый халфлинг, лекарь, приходивший осматривать… как же её звали, Лина, кажется?

– Что, страшно? Я ведь поговорил с ней, с девочкой твоей. На улице её нашли, порезали сильно, да нашлись добрые люди, дотащили до меня. Как она в себя пришла, так и поговорил. Думал, заплати, и всё, душа твоя, твори с ней, что хочешь? Небось, сам потом на неё и навёл, чтобы деньги тебе обратно принесли!

Мирош взял себя в руки. Даже если это конец – ну, по крайней мере, стоит встретить его достойно.

– Может, покажешься для начала? Не хочу говорить с тем, кого не вижу.

– Может, и покажусь. А может…

Коротко свистнуло, и Мирош, падая на землю, понял, что левая нога отказалась ему служить. Арбалетный болт, вылетевший из темноты, вонзился в тельце метнувшегося на помощь жалобно пискнувшего квазита, успевшего обхватить ногу Мироша, и погрузился в голенище сапога.

– Так-то оно надёжнее будет. А то ишь, шустрый какой, по стенам бегать…

В проулке с тихим хлопком зажёгся неяркий желтоватый огонёк, и от стены отделилась невысокая тень. Старый лекарь, сжимавший в опущенной руке маслянисто блеснувший арбалет, хромая, подошёл к лежащему на земле Мирошу.

– Ты не смотри, что я старый – в своё-то время я ого-го был! Это сейчас я, видишь, развалина. Но на тебя, душегубца, меня ещё хватит! Я ж сразу забеспокоился, внучка заходила, говорит, собаки в канаве кости нашли, да маленькие какие, будто новорожденного загрызли. Я до могильщика доковылял, осмотрел скелетик – да только где ж это видано, чтоб собаки или там крысы кости изнутри обгорелыми ходами выгрызали. Неет, думаю, нечистое тут дело. А потом и девочка твоя в себя пришла, мнооого интересного рассказала. Про книги твои, про то, как руки постоянно изрезаны были, как насильничал ты её…

Мирош лихорадочно перебирал в уме варианты. Магический удар? Лекарь стар, но, похоже, далеко не так слаб, как хочет казаться, и одного-двух волшебных снарядов может не хватить. А он сейчас не в том состоянии, чтобы драться. Попытаться заморочить голову, чтобы старик считал его своим лучшим другом? Но он настороже. Заклинание, скорее всего, не сработает, а сил на другое уже не останется. А что, если…

– Ты не прав, старик. Я не обманывал эту девочку, и если с ней что-то и случилось, то не по моей вине. Я не знаю, что с ней сталось после того, как она покинула мой дом. Кстати, я предлагал ей остаться с ребёнком подольше – она вполне могла подождать и до утра, чтобы уйти, когда на улицах станет светло. Но, видишь ли, эта «невинная девочка», которую ты так жалеешь, предпочла бросить младенца и поскорее убежать, чтобы не потерять ни один из этих жёлтых кругляшков, что я ей заплатил. Интересно… Говоришь, она многое тебе рассказала – а упомянула ли эту незначительную деталь? Она говорила, сколько ей платили каждый раз, когда она раздвигала ноги в борделе, из которого я её выкупил, и сколько предложил ей я, честно сказав, что её ждёт?

На старика было больно смотреть. По мере того, как Мирош говорил, морщины на лице халфлинга, казалось, становились глубже.

– Ты… Да, об этом она не говорила, если, конечно, ты не врёшь. Но речь сейчас не об этом, не пытайся сбить меня с толку! Ещё минут пять, и стражники поймут, что дома никого нет. Они начнут обыскивать ближайшие улицы и наткнутся на нас!

Старик вытащил из висящего на бедре колчана новый болт и, покряхтывая, начал крутить ворот арбалета. Мирош меж тем пытался понять, насколько пострадала его нога. Основной удар принял на себя вяло копошащийся слуга, раз за разом безуспешно пытавшийся сейчас принять новую форму или уйти в невидимость, потом наконечник прошёл сквозь плотное голенище… Похоже, он ранен довольно сильно, но всё же не так глубоко, как показалось сначала. Он потянулся сознанием к фамильяру:

– Испугай его!

И одновременно рявкнул в лицо старику:

– Ilami eratucera dectumon menrac usma!

Опешивший старик поднял голову – и беззвучный крик, исторгнутый раззявленной пастью фамильяра, раскалённой иглой вонзился ему в уши. Оскал квазита завораживал, острые, похожие на иглы зубы, казалось, жили своей жизнью, аритмично погружаясь в плоть и снова показываясь из дёсен. Кровь отлила от лица Микана, арбалет выпал из ослабевшей руки, он невольно попятился от ужасного создания и, запнувшись, осел на землю. И тут же с отвращением отдёрнул руку. Под ладонью что-то шевелилось, будто лекарь попытался опереться о муравейник. Потом последовал укус, ещё один… В свете закреплённого на поясе магического светильника старик увидел, что земля вокруг него покрылась шевелящимся слоем насекомых – жуки, гусеницы, ещё какие-то неведомые шестиногие твари сползались со всех сторон, поднимались по ногам, заползали под одежду, щекотали кожу тысячами лапок, липко хрустели панцирями, лопаясь и растекаясь на коже холодной слизью, но продолжали ползти и кусать, кусать, кусать… Захрипев в ужасе, Микан завертелся волчком, пытаясь стряхнуть с себя шевелящееся чёрное покрывало, взвыл дурным голосом и упал без чувств.

Кряхтя, Мирош поднялся на ноги. Левый сапог потихоньку наполнялся кровью, но идти он пока ещё мог. В сумке были бинт и заживляющее зелье, но сначала следовало убраться подальше отсюда. Мирош отпустил нити магии, созывавшей всех окрестных насекомых на поздний ужин, и, наклонившись, прикоснулся двумя пальцами к шее халфлинга, проверяя пульс. Быстрый, но регулярный и сильный – пару дней почешется, и будет как новенький. Наивный дурак. Может быть, хоть это послужит ему уроком. Мирош покачал головой, в очередной раз поражаясь человеческой подлости и жадности: насиловал он её, видите ли. Впрочем, он выполнил свою часть их соглашения, и остальное его не касается. Вдалеке послышались голоса стражников, мелькнул свет факела. Мирош осмотрелся по сторонам и, усмехнувшись своим мыслям, достал из поясной сумки маленький клочок овечьей шерсти, перетянутый ниткой. Проведя им над истоптанной землёй, он скрупулёзно воссоздал в сознании образ собственного тела:

– Iptocede fillat solcuo!

Как он и задумывал, его точная копия с арбалетным болтом, проткнувшим грудь, раскинула руки в луже растекающейся по земле крови. Удовлетворённо кивнув, Мирош, хромая, отошёл на пару десятков шагов, завернул за угол и устало прислонился к стене ближайшего дома. Квазит изнемождённо растянулся рядом, вывалив длинный, раздвоенный язык и тяжело дыша. Его рана уже начала затягиваться.

Через пару минут приближающиеся звуки голосов на секунду замерли, а потом сменились радостными возгласами. Похоже, эти идиоты нашли место поединка. Не давая им времени прикоснуться к «трупу» – это мгновенно дало бы понять, что перед ними всего лишь иллюзия – Мирош, скрытый темнотой, выглянул на секунду из-за угла и прошептал, указывая вперёд сложенными вместе средним и безымянным пальцами:

– Te deratib!

Полыхнувший на месте иллюзии его тела костёр заставил отпрянуть осторожно приближавшихся стражников, а резанувшая по глазам вспышка света скрыла момент, когда Мирош отпустил образ, не в силах контролировать одновременно два заклинания. Какое-то время они будут уверены, что «мерзкий колдун» мёртв и не бросятся в погоню сразу. Отступив за угол, он вытер проступившие на лбу капли пота и извлёк из нагрудного кармашка оправленный в серебро кусочек янтаря с застывшей в центре ресничкой. Проведя сложенными в лодочку ладонями, сжимающими безделушку, вдоль тела, он тихо проговорил:

– Oge basconmad ba cuosil sissiitime.

Там, где проходили сжатые руки, тело Мироша становилось прозрачным, сливаясь с окружающей темнотой. Квазит, понятливо чирикнув, пристроился у него на плече и тоже будто растворился в воздухе. Мирош поднял голову вверх: небо на востоке начало сереть. Невидимость – далеко не панацея. У него не было времени убрать капли крови с земли, и кто знает, не найдётся ли среди преследователей умника, который сможет определить, жив ли оставивший их человек. Скоро придёт в себя халфлинг, и он всем расскажет, что стрелял в ногу, а не в грудь, и потом долго говорил с раненым колдуном. Значит, план ясен: уйти подальше, пока держится невидимость, отлежаться до следующей ночи где-нибудь в тишине, залечить ногу, а потом двигаться прочь из города. В мире хватает тех, у кого достаточно мозгов, чтобы интересоваться только результатом и не придираться к тому, к каким силам обращался наёмник, чтобы выполнить очередной заказ. Машинально почесав под подбородком удивлённого неожиданной лаской, довольно заурчавшего квазита, невидимой сороконожкой свесившегося с плеча, Мирош поправил дорожный мешок и, прихрамывая, зашагал в сторону Нижней Дьюры.