| — Машенька, тебе плохо?! Почему ты до сих пор дома?! Господи, тебе же врач нужен! Сын клялся, что отвезет тебя в больницу! — Сергей Дмитриевич бросился к жене. Мария Ивановна бледная и измученная лежала на кровати. У нее не было сил ответить.
— Ты что здесь забыл?! — возмущенный и не очень трезвый Гриша стоял в дверях. — Я же сказал, что сам позабочусь о маме! Пошел вон отсюда! — он угрожающе двинулся к отчиму.
Гришка на днях узнал о том, что у матери опухоль мозга. «Но она же пока не умерла!», — решил Гриша и поехал к маме за деньгами.
— Мамуля, говорят — ты приболела? Очень жаль... Дай мне деньги. С работой у меня опять швах... — Потребовал Гриша, удобно устроившись в кресле напротив матери и вытянув ноги.
Мария Ивановна только вздохнула и поинтересовалась:
— Тебе на какую карту перевести?
Но тут влез Сергей Дмитриевич:
— Григорий, у тебя совесть есть?! Твоя мать серьезно больна! Ей на лечение деньги нужны! А ты вместо того, чтобы помочь, с нее последнее тянешь! Лучше бы убедил ее лечь в больницу! У меня это не получилось.
— Да не поеду я ни в какую больницу! — твердо заявила мать.
— Правильно! — поддержал Гриша. — Нечего там делать! Дома и стены помогают!
— Делайте тогда, что хотите! — разозлился Сергей Дмитриевич. — А я снимаю с себя ответственность и ухожу!
Гришка мысленно потер руки: «Скатертью дорога. Мешать не будешь!».
Мария Ивановна до 17 лет воспитывала сына одна. А после сорока встретила Сергея Дмитриевича, полюбила и вышла за него замуж. Отчим был мягким, покладистым и старался найти с Гришей общий язык. Но тот Сергея Дмитриевича не принял из чистого эгоизма: мать обязана любить только сына! И после череды скандалов Гришка ушел из дома. Мать себя считала виноватой за то, что не отказалась от любимого мужчины ради сыночка и постоянно спонсировала жизнь Гриши. Он был не против.
Работать Гришка не любил, снимал неплохую квартирку. Мать исправно платила. И вот, пожалуйста, заболела. Гришка порылся в интернете и узнал, что при злокачественной опухоли мозга долго не живут.
«Жаль, конечно, мамочку, но зато для меня отпадет квартирный вопрос. Нет худа без добра», — решил Гришка. Да и отчим очень кстати психанул. Собрал манатки и ушел. Только сказал на прощание:
— Я тебя очень прошу, Григорий — если Машеньке станет хуже, уговори ее лечь в больницу!
— Проваливай! О своей матери я уж как-нибудь сам позабочусь! Будет совсем плохо, тогда подумаю о госпитализации! — зло крикнул Гриша вслед Сергею Дмитриевичу и захлопнул дверь.
Мария Ивановна, конечно, всполошилась:
— Сергей, что действительно ушел?!
— Не переживай, не нужен он здесь... Теперь у тебя есть я! — Гришка успокаивающе погладил мать по руке. — Он же тебя в больницу сбагрить хотел! Не желал с тобой возиться! Ты правильно отказалась... Там человека за месяц на тот свет отправят!
Мария Ивановна согласно кивнула.
— Только ты меня понимаешь, Гришенька. Мне, может, и недолго жить осталось, но умереть я хочу дома. Только вот боли мучают...
— Ничего: достанем тебе обезболивающие. Будешь жить дома, а я за тобой поухаживаю. — обрадовался Гришка.
Он совсем не хотел отправлять мать в больницу: а вдруг там ее вылечат? Ну, даже если и нет, то могут сильно затянуть мамин исход в «лучший мир». А Гришке это было не нужно.
Обезболивающее Гришка добыл через знакомых. «Не только все боли пройдут — вообще ничего не будет беспокоить!» — заверили Гришу. И он исправно пичкал маму таблетками. От боли они и правда избавляли, а большего было и не нужно.
Правда, временами, мама вела себя странно. Может, болезнь была тому причиной, а может стресс. Но иногда Мария Ивановна становилась злой и агрессивной...
— Ну что, сидите, ждете моей смерти, стервятники? — в один из таких приступов выдала она, — Недолго уже вам осталось. А потом поделите с Сережкой квартирку и заживете в свое удовольствие!
— Как с Сережкой? — всполошился Гриша. Делиться с отчимом в его планы не входило.
— Да так! Квартирку мою на двоих получите, согласно документам! — склочным тоном сообщила Мария Ивановна.
Гришка так и сел: нет, это никуда не годится. Мозг судорожно заработал, изобретая план, как лишить осточертевшего отчима доли в квартире. И план появился: нужно убедить мамочку написать новое завещание, только на сына. Если мама будет сопротивляться, то действовать придется жестко. Гришка придумал как и даже подготовился. Увешал стены маминой комнаты толстыми коврами, купил надежный засов...
Однажды вечером, когда Мария Ивановна пребывала в неплохом настроении, Гриша попытался по-доброму убедить мать:
— Может, уберем твоего мужа из завещания? Он ведь тебя в больницу сдать хотел!
— Нет, Гриша. Сергей — дорогой мне человек... Я благодарна ему за то, что он сделал меня счастливой... А, насчет больницы: я тут подумала — может он и прав. Сережа мне плохого никогда не желал. Может, я зря отказалась...
Гриша понял, что придется действовать иначе: мать просто не оставила ему выхода!
— Что ж мамуля, тогда пойдем другим путем! Либо мы вызываем нотариуса, и ты меняешь завещание, либо я запираю тебя в комнате без твоих любимых таблеток и еды.
Мария Ивановна не могла поверить своим ушам.
— Очень серьезно. И сейчас мы устроим пробный сеанс затворничества! — Гриша затолкал, слабо сопротивляющуюся мать, в ее комнату. — Не скучай, мамуля. Орать не рекомендую! Во-первых, тебя вряд ли кто услышит. Стеклопакеты двойные, стены толстые, да еще и в коврах... А во-вторых — я могу рассердиться и заклеить тебе рот! Мы ведь этого не хотим? — Гришка ухмыльнулся и закрыл дверь в комнату. Щелкнул, на днях установленный, засов.
Только он запер дверь, как зазвонил городской телефон. Гришка аж подскочил — не думал, что этим раритетом кто-то еще пользуется. Ради любопытства снял трубку.
— Гриша? Ну, слава богу... — послышался встревоженный голос отчима. — Звоню Маше, звоню, а она трубку не берет...
— Конечно, не берет! Я ее телефон отключил, чтобы всякие не беспокоили! Чего надо? — раздраженно сказал Гришка.
— Я хочу знать, как моя жена? Надеюсь, она все-таки в больнице?! Дай мне адрес, пожалуйста! — Сергей Дмитриевич изо всех сил старался говорить твердо.
— Ничего я тебе не дам! Отстань от матери, о ней есть кому позаботиться! — зло отрезал Гришка, бросил трубку и выдернул шнур из розетки.
Прошло три дня... Гриша иногда заходил в комнату матери.
— Ну что, мамуля? Надумала что-нибудь? — каждый раз интересовался он.
Мария Ивановна только отрицательно качала головой.
— Ну что ж... Подождем! А это тебе! — Гриша ставил рядом с кроватью бутыль с водой и ведро.
Боль изводила Марию Ивановну, иногда она проваливалась в забытье. Мучил голод... Она не могла поверить, что это происходит с ней, но решила держаться до последнего. Ее сын-садист не должен получить желаемое. Где-то в глубине сознания теплилась надежда: может, когда Гришка поймет, что ему не сломать маму, то он ее освободит...
Сергей Дмитриевич после разговора с Гришей окончательно потерял покой. Он обзвонил множество больниц. Но так и не найдя свою жену, забыл о своих обидах и поехал к ней домой. Позвонил в дверь... Никто не открыл: Гришка решил сделать перерыв в своей работе тюремщика и ушел пить с друзьями.
Сергей Дмитриевич, радуясь, что уходя, не оставил ключи на тумбочке, открыл замок и вошел. Квартира казалась пустой.
— Маша? Машенька, ты здесь? — неуверенно позвал Сергей Дмитриевич. Из глубины квартиры ему послышался тихий стон.
Он поспешил на звук. Отодвинул засов: откуда он здесь? Вошел в комнату и не поверил глазам. На кровати лежала его жена... Исхудавшая, бледная, измученная.
— Тебе плохо, Маша? Почему ты не в больнице? — Сергей Дмитриевич бросился к кровати, судорожно ища телефон. — Гришка ведь обещал... Сейчас я позвоню в скорую. Все будет хорошо.
Мария Ивановна слабо кивнула — отвечать не было сил. Сергей Дмитриевич дозвонился и уже торопливо диктовал в трубку адрес.
— Ты что здесь забыл?! — раздалось за спиной Сергея Дмитриевича.
В дверях стоял не очень трезвый, злой Гришка.
— Уходи! Или тебе помочь?!
Гриша заломил руку отчима за спину, вывел его на лестничную площадку и толкнул. Сергей Иванович скатился по ступеням, сильно приложившись затылком...
— Я не дам тебе все испортить! — сообщил Гришка, глядя на неподвижное тело отчима.
Из соседней двери высунулась соседка. Охнула и спряталась обратно. Гришка забарабанил в дверь:
— Только попробуй куда-нибудь позвонить! Пожалеешь!
— Уже позвонила! — злорадно сообщила соседка из-за железной двери.
Гришка озверел: он угрожал, рвался в квартиру соседки, но металл не поддался. Именно там его и скрутила полиция.
Подъехавшие медики увезли в больницу Марию Ивановну и ее мужа, который был без сознания.
Когда Сергей Дмитриевич очнулся в палате, то первым делом спросил:
Врач неожиданно улыбнулся: а вот с женой вашей, если не считать стресса, все неплохо! Последнее обследование показало, что опухоль доброкачественная. Расположена плохо: сильно давит на нервные ткани. Отсюда головные боли и прочие симптомы. Мы что нужно удалим, и ваша жена проживет еще много лет.
— Спасибо, доктор! — Сергей Дмитриевич даже прослезился от радости.
— Да я-то здесь при чем? — удивился врач и продолжил. — А у вас сломана кисть и небольшое сотрясение мозга. Так что мы вас долго не продержим. Скоро увидитесь с женой.
Позже Сергей Дмитриевич часто навещал жену. Она нервничала перед операцией. А еще иногда вспоминала о пережитом.
— Я вырастила монстра! Может, я все это заслужила... — однажды поделилась Мария Ивановна с мужем.
— Не говори глупостей! Ты любила сына. Возможно, даже слишком! И уж точно не заслужила такого, — задумчиво ответил Сергей Дмитриевич.
— Тогда пусть получит по максимуму! — твердо сказала Мария Ивановна.
