Спасибо плюсующим.
Ценю.
Но очень бы хотелось обратной связи.
Обидеть не бойтесь - я не майская роза и рыдать в подушку на критику не буду.

                                                                             ***
Ну чего ты ждешь? Говорю же, иди сюда, – черный хвост передо мной призывно дернулся

Я, всё еще не очень уверенно ставя лапы, двинулась за кошкой.

За печкой, в узком простенке обнаружился непонятный ком шерсти. Из него, вдруг озорно сверкнули глаза. Я потянулась к нему – понюхать - и тут же получила по носу.

Через секунду, облапив друг друга, мы выкатились из-за печи. Воя на два голоса.

Неожиданный удар разметал нас в разные стороны. Я отскочила, воинственно задрав хвост. Шерсть стояла дыбом. Мой непонятный противник съежился под высоким порогом, поскуливая, ощупывал свою заросшую физиономию. Большая кошка сидела между нами и сердито крутила головой.

- Ну и что не поделили? – сердито поинтересовалась она, переводя взгляд с одного на другого.

- А чего она? – вдруг прогудело густым басом существо – Пусть знает!

Пока на меня не смотрят, я начала обходной маневр, подбираясь поближе…

- Катька! – хлестнул кошкин голос. – Не балуй!

- Он первый начал! – завопила я, подскакивая снова к существу, надеясь застать его врасплох. Но оно оказалось шустрее. Резво откатившись в сторону, запустило в меня кусочком шлака, подхваченного у подпечья…

- Футы – нуты, Ножки гнуты! Коргоруша ощипанная!

- Ах ты! Обзываться! – обиделась я на незнакомое слово, и снова попыталась зацепить его когтями.

Но оно удрало под лавку, из-под которой хитро сверкнуло глазами:

- Киса, киса! Кис-кис-кис… Иди сюда, я из тебя варежку сделаю!

- А-а-а! – завопила я, и прыгнула в его сторону. Только промазала и со всего размаху въехала лбом в ножку лавки.

Пока сидела, ошеломленно тряся головой, заметила что кошка, тяжело вздохнув, улеглась на пороге, положив голову на вытянутую лапу. Мой противник в это время переместился на сундук в углу. Дразня, скакал по нему серым клубком.

- Эй, пушистая! Догоняй!…

После этого была продолжительная и бесплодная скачка по комнате за ускользающим врединой.

Окончательно запыхавшись и обидевшись, подкатилась к порогу и плюхнулась рядом, оперевшись на него боком.

Тут же сверху свесилась лапа и шлепнула меня меж ушей.

– Неслух.

- Агаааа… - заныла я, – обещала, что интересно будет, а тут только обижают. И вообще, кто это?

Серый клубок в это время, гремя кастрюлями, прыгал по плите. Он периодически оглядывался на меня и озорно подмигивал.

- Эй, хозяйка! – крикнул он кошке, шумно скинув перед этим на пол жестяной ковшик. – Молока давай! Проголодался я чегой-то!

В ответ кошка фыркнула: "Не заслужил".

Он тут же мячиком спрыгнул с плиты и подкатился к нам. Отпихнув меня боком, цапнул кошку за хвост.

- Обижаешь, хозяйка. Ты просила помочь этой, – мотнул в мою сторону головой, – освоиться. А я что делал? Видала, как она прыгала?

Повернулся ко мне

– Не обижайся, хвостатая, я же не со зла. И вообще я – хоро-о-о-о-оший!

Подтверждая свои слова, басовито замурлыкал, и протянул мне лапку – Мир?

Я, для вида, подулась, но тоже протянула ему лапу – мир… А потом резким прыжком опрокинула его на пол. Облапила. Прикусила пахнущий сеном мех. Отпрыгнула в сторону.

- Голи!

И снова прыснула по комнате…

* * *

Ворча себе под нос, Ленка выволокла коробку со мной из машины и поставила её возле двери. Позвонила.

- Иришка! Принимай пациента!

Дверь открыли, и моё пристанище внесли на свет. Я, жмурясь, высунулась. Огляделась. Убралась обратно, свернувшись в клубок. Совсем неплохо. Теперь есть надежда, что моё приключение почти закончилось.

- Так, - продолжала тем временем спасительница, - у меня еще два вызова, но там тоже вроде ничего серьезного - быстренько слетаю, а потом домой. А то времени уже почти двенадцать. А с этой кадрой, - её рука проехалась по моим ушам, - поосторожней. К утру, скорее всего, отлежится, но всё равно в пять часов вколи ей ноотропила пол… нет один кубик… но если будет сопротивляться, тогда замени на пирацетам внутримышечно… и анальгину. Хорошо?

Да! Утром позвони Катерине - пусть заглянет к обеду, на своего колли глянуть… что-то он мне не нравится, но ей виднее - её пациент. Да. Еще. Ежели опять будет звонить хозяйка бордоса - посылай её к черту. Только вежливо, конечно. Пусть попереживает немного. А то дотянут - дальше некуда, а потом локти кусают. Объясни ей, что до утра в состоянии её пса ничего не изменится. А утром пусть приезжает.

- Угу, - согласилась Иришка, - хорошо. А что с кошкой то?

- А шут её знает… сотрясение, а с чего - непонятно… странная история… ну да не важно. Главное, чтобы хозяин про неё не забыл. Ладно. Побежала я.

Хлопнула дверь. Иришка волоком оттащила коробку в уголок. Потом потянула из неё меня. Что ж. Пока сопротивляться не буду. Не в моих это сейчас интересах. А там посмотрим. Просунув ладошку под мой подбородок, девчонка заглянула мне в глаза.

- Ну что, киска, будем дружить? Боксов свободных нет - сидеть тебе пока в этой коробке.

Я сипло мрякнула ей в ответ - будем, посидим. Потом недвусмысленно показала, что хочу обратно в коробку - обвисла в руках, стекая вниз. А когда она отпустила, стала носом зарываться в тряпку. Иришка усмехнулась, помогла мне поуютней устроится, и потрепала напоследок по голове - спи пока. Что я и собиралась делать. Нужно восстанавливать силы.

* * *

Стук... стук… стук…

О стекло керосиновой лампы бьется ошалевшая ночная бабочка. Тень мечется по янтарно отсвечивающей свежевыскобленной столешнице. Неосторожное движение, и бабочка ползет вокруг лампы, мелко дрожа крыльями. Хлоп! Она уже пришпилена к доске метким ударом лапы. Пыльца с крыльев радужно отсвечивает на черной шерсти. Уцепив бьющееся насекомое когтями, тащу её поближе к себе…

- Эээй! Ты меня слушаешь?

От неожиданности дергаюсь и выпускаю добычу. Бабочка ускользает и снова начинает бестолково биться о стекло. Разочарованно провожаю её глазами, а потом поворачиваюсь на голос. Два сердитых глаза буравят меня.

- Ну и что я сейчас тебе битый час объясняла? Хоть что-то в твоей бестолковой голове осело? Или у тебя одни игрушки на уме?

Виновато облизываюсь и делаю сосредоточенную мину.

- Ну… как же … я же слушаю.

- Ага. Конечно. Вот погоди, лентяйка. Как припечет, так будешь плакать, что не слушала - что тебе говорят. А мне потом твою шкурку что? Вместо коврика использовать?

- Да лааадно, - тяну я, облизывая обсыпаную пыльцой лапу, - я правда всё слышала. Нельзя близко подходить к чужим людям. Нельзя попадаться на глазам собакам. Нельзя то. Нельзя сё… А что можно то? Сидеть в доме? Скууушно!

- Поговори мне! - большая черная кошка начинает сердито хлестать себя по бокам хвостом. - Горе моё! И кто меня заставляет с тобой возиться? Вот увезут тебя осенью, а ты там дров наломаешь. Ты же мне слово давала!

Да. Давала. Поэтому вздыхаю и принимаю сосредоточенный вид.

- Я же стараюсь. И обещаю еще раз, что буду аккуратной. А… а когда можно будет хотя бы во двор выйти?

Кошка удрученно вздыхает и вспрыгивает на лавку.

- Всё. Хватит на сегодня. Иди спать. Завтра выходишь. Видимо, пока лиха не хлебнешь, ничего не запомнишь.

- Урмяааа!!! - воплю я во весь голос и одним прыжком сшибаю кошку с лавки на пол. За что получаю оглушающую затрещину, от которой качусь почти до печки. Но это ерунда. Завтра - первый выход на улицу! Наконец то!

* * *

Через некоторое время меня потревожили. Я спокойно дала Иришке сделать инъекцию, а когда она отвернулась выбросить шприц, бесшумно «стекла» на пол со стола и кинулась в приоткрытую дверь.

Комната отдыха!

Забилась под стоящий там диванчик. В самый угол - попробуй теперь достань!

Слышно было, как за дверью испуганно ахнули.

- Кис-кис-кис! Кошка!

Думает - отзовусь. Щщщас! Пущай поищет. Она, конечно девочка хорошая, но у меня сейчас свои планы.

Нашла. Заглянула под диван - а ну вылазь! Угу. Как же! Зарычала на неё, как можно сердитей - не дождешься. Иришка, обиженная моим вероломством, протянула руку. Я стукнула по ней лапой. Не выпуская когтей, конечно. Но лапка у меня тяжелая, так что удар получился весомый.

- Ну и сиди там, - обиделась она ,– руки мне пока понадобятся. А ты всё равно отсюда никуда не денешься.

Ну и посижу. Мне ж того и надо было, что бы меня в покое оставили. Вот бы она еще куда-нибудь выйти собралась - совсем хорошо бы было. Я б тогда свой момент не упустила. Ну да, может, что еще произойдет. Пока время есть. Правда, за окном рассвело совсем. Ночь кончилась. Птицы верещат. А у меня в желудке бурчать начало. Я же последние несколько дней не ела почти, а ужин мой улетел. Может, что на столе есть? Точно - есть! Пара бутербродов. Да вкусные какие! Прости, Иришка. Просто кушать хочется сильно-сильно. Я думаю, ты бы и так со мной поделилась.

- Ах ты, паршивка!

Со стола меня сдуло. Обратно под диван. С последним кусочком колбаски.

- Нет! Ну что за нахалка! Даже огурец соленый сожрала!

Под диван заглянула возмущенная физиономия. Я зашипела на неё сквозь зубы, поспешно дожевывая кусок. Ну люблю я и колбасу и огурец!

- Кошшшшшь! У тебя совесть есть? Ты же меня без завтрака оставила. И что теперь мне прикажешь делать?

Вытянуть меня из под дивана ей и в этот раз не удалось. После третьей бесплодной попытки девчонка куда-то засобиралась. Ворча себе под нос, что придется ей пробежаться. Потому как кушать-то хочется, а эта неблагодарная скотина - я, то есть - пусть пока здесь посидит, а утром она позвонит хозяину и пусть он её - меня, то есть - забирает с глаз долой.

Ну и славненько. Пусть бежит. Правда дверь она плотно прикрыла. Ну да это уже не важно. Важно то, что я в клинике одна осталась. Только вот не известно - надолго ли. Так что придется действовать быстро. Очень быстро.

Как только хлопнула выходная дверь - выскочила на середину комнаты. Ну и пыли на мне! А и черт с ней! Вскинулась на задние лапы, вытягиваясь вверх. Перед глазами поплыли цветные круги. В ушах зазвенело. Тело стало тягучим и пластичным. Ааааххх!!!

Подождала, пока немного пройдет головокружение. Стукнулась коленкой в пол. Проклиная всё на этом свете. Собственную бестолковость и самонадеянность. Сердобольного моего спасителя… а главное - холодный цементный пол. Сидеть на котором голой задницей, простите, да без шерсти на ней, ой как неприятно.

Придерживаясь руками за стенку, встала. На минутку присела на диванчик, пережидая остаточные ощущения после перехода. Потом кинулась к вешалке. Под ней должны лежать джинсы с футболкой. Вот они. Не очень чистые, конечно. Ну да ничего. Нацепила шлепки. На бегу приглаживая волосы, рванула в приемную. Чтобы в дверях нос к носу столкнуться с Иришкой.

- Эээ…

А что я еще могла сказать?

Взято из телеги Интересный Али

Взято из телеги Интересный Али

Красивые домики-шалаши с неповторимым дизайном поселились на берегу Горьковского водохранилища на Волге. Все они построены создателями творческого пространства "Серфлагерь", которые с удовольствие приглашают к себе посетителей на различные мероприятия.

Отдам в Самаре контактные линзы

После проведения лазерной коррекции уже не нужны

Сегодня 1 апреля и сам бог велел написать об одном из самых известных обманщиков, фокусников, иллюзионистов, шарлатанов (называйте как хотите) - Ури Геллере.

Все советские люди помнят его выступление по телевизору, когда он заставлял ходить давно сломанные часы. У нас тоже были такие часики. И да, они пошли! Но прославили Ури, конечно, согнутые ложечки.

И вот мне попадается объявление об экскурсии по музею Геллера в старом Яффо. Я удивлена, так как была уверена, что он до сих пор живёт в Англии. Конечно же мы поехали.

Музей открылся в 2019 году в старинном здании. Ури позволили выкупить его с условием, что оно будет отреставрировано и будет сохранена полная аутентичность.

Стояла жуткая жара. Как всегда кто-то опаздывал, кто-то хотел в туалет. Дети ныли. И тут к нам вышел Ури и сказал :"Чего вы стоите? Идёмте же скорее в сказку!".

А перед входом в музей расположена самая огромная ложечка в мире.

Этот самый большой в мире столовый прибор занесен в Книгу рекордов Гиннесса.

Автором скульптуры стал сам Ури Геллер, а над ее созданием трудились архитектор Дан Прайс и скульптор Мишель Сабаг. Весит знаменитая ложка целую тонну, а ее длина - 18 м.

В ложку встроен "волшебный" медальон.

Пойдём же внутрь!

У входа нас встречает скульптура коня из коряг, выловленных в море.

Музей просто забит экспонатами и о каждом можно делать отдельный пост. Экскурсия должна была длиться минут 40. На деле это заняло около двух часов. Ури говорил долго, говорил смачно. Но оно того стоило. Расскажу только то, что запомнила.

Ури Геллер — человек невероятных способностей. Если верить его утверждениям, он телепатически управлял советскими дипломатами, общался с инопланетянами, силой мысли сдвинул застрявший в Суэцком канале контейнеровоз и помог супругу британской королевы дожить до 99 лет. А недавно 75-летний иллюзионист объявил, что создает собственное государство.

Геллер родился 20 декабря 1946 года в Тель-Авиве. Его отцом был отставной военный Ицхак Геллер, а матерью — Менси Фройд, которая, по уверениям Ури, приходилась дальней родственницей основателю психоанализа Зигмунду Фрейду. Никаких доказательств этому нет, как, впрочем, и множеству других его заявлений.

В 18 лет Ури поступил на службу в элитную израильскую воздушно-десантную бригаду, участвовал в Шестидневной войне и был ранен. В 1968-1969 годах Геллер работал фотомоделью и тогда же начал давать первые представления в качестве фокусника. Он утверждал, что владеет телекинезом, биолокацией и телепатией, и очень скоро стал звездой национального масштаба.

В 1971-м Ури оказался в США. Главным трюком молодого израильтянина было сгибание ложек силой мысли. Он настолько преуспел в этом деле, что спустя два года его пригласили на легендарное шоу Джонни Карсона.

Здесь случился конфуз. Дело в том, что закулисным участником программы был Джеймс Рэнди — профессиональный иллюзионист, один из самых известных скептиков и разоблачителей экстрасенсов того времени. Его очень заинтересовали заявления коллеги о его телепатических способностях.

Он предложил дать Ури самые обыкновенные ложки, а не специальный реквизит, привезенный с собой. В итоге тот не смог продемонстрировать своего невероятного дара и на протяжении 22 минут нелепо оправдывался перед публикой и многомиллионной телеаудиторией.

Андрия Пухарич, написавший книгу об Ури Геллере, утверждал, что паранормальные способности иллюзиониста имеют внеземное происхождение. По его словам, они вместе «общались с суперкомпьютерами инопланетян». Кроме того, якобы на его глазах Ури телепортировал свою домашнюю кошку из одной комнаты в другую.

Кроме инопланетян Ури тесно общался с землянами, тоже получавшими сигналы из космоса. Одним из таких был Джон Леннон с женой.

По словам Геллера, однажды Леннон разбудил его с криками, что он только что видел НЛО.

Переломным моментом в своей карьере Ури считает встречу с Голдой Меир. Первый раз он увидел её на каком-то светском рауте. Все просили его сделать предсказания. Но он отвёл Голду в туалет и оттуда она вышла в жутком потрясении.

Впоследствии, когда журналисты расспрашивали премьер-министра Голду Меир о грядущих событиях в 1970 году, она отшутилась: «Я не пророк. Спросите об этом Геллера».

Теперь непосредственно о ложечках. Талант сгибания столовых приборов Ури открыл в себе в возрасте 5 лет, когда ел суп.

Позже это стало его фишкой. Ури гнул направо и налево. Мало того, с телевизионного экрана он делился энергией со зрителями. И вскоре его завалило потоком писем от ложкосгибателей со всего мира.

А потом его фокус применили в одном из эпизодов "Матрицы".

Больше фото вставить не даёт. А без них неинтересно. Так что продолжу во второй части.

Хоронили Сергея Петровича Гладкова без оркестра и батюшки. Строго, скупо, быстро. Пара-тройка коллег, дочь Натэлла и бывшая сиделка Галина Степановна – вот и все, кто присутствовал на скорбном мероприятии. Пока опускали гроб с телом в мягкую песчаную землю, все думали о чем угодно, только не о Сергее Петровиче лично.

Коллеги волновались: кто займет место покойного? Фирма немаленькая, денежный оборот огромный. Хозяин был суров, оборотист, но справедлив. И, главное, зарплатой не обижал. А если наследство перейдет дочери, то как она распорядится с делом отца? Продаст бизнес или сама встанет во главе? Ох, час от часу не легче… Пронеси Господь, как говорится…

Дочь размышляла о том же самом. Заместитель ей сразу не понравился. С ним будет чрезвычайно сложно. Но концепцию необходимо менять – все в мире меняется. А этот, отцовский выкормыш, поддаваться не пожелает – упертый. Придется убирать, ну а за ним потянутся корешки недовольных. Новая метла… Ох, как не хочется быть стервой, богатенькой доченькой-наследницей, и все такое, прочее… А ведь будут шипеть, будут пальцем показывать… Продать бизнес к чертям собачьим и вернуться в Европу? Нетушки, дудки, дорогие господа… не дождетесь.

А сиделка ни о чем не думала. Она просто смотрела, как с дерева на дерево перескакивает шустрым огоньком озорная белочка. Вот она присела на суку прямо над могилой, вглядываясь в лица участников похоронной процессии. Потом презрительно циркнув, ускакала, мелькнув хвостиком: мертвым лежать, живым – жить.

После оглашения завещания пришлось вызывать скорую – Натэлле стало плохо. Дежурные скорой покачали головами: девушке всего тридцать лет, а уже такая расшатанная нервная система. Совсем никуда не годится. Хотя, было от чего потерять сознание.

Все активы и недвижимость, все, что заработано тяжелым трудом Гладкова и «Ко», по завещанию было оставлено… сиделке! Натэлла помертвела даже, а на лице – ни кровинки!

Конечно, скандал! Журналисты плотным кольцом окружали Галину Степановну, которая зайцем металась за живой людской оградой, жужжавшей бесконечным потоком вопросов. Ей удалось выкрутиться, вырваться и испариться. Представители «второй древнейшей», словно рой шершней, налетели на Натэллу. Та вяло отмахивалась. Что говорить? Нечего! Мошенничество чистой воды. Произвол! И это, заметьте, не девяностые!

За неделю Натэлла кое-как пришла в себя и снова пригласила журналистов. Нужно было выходить на необъятные просторы интернета, на обжитые нивы телевидения, как регионального, так и федерального масштабов. Милая, совершенно растерянная, она с трудом подбирала слова, пытаясь объяснить ведущему крупного телевизионного канала, как такое вообще могло произойти.

- Я не понимаю, - сбивчиво рассказывала Натэлла, - папа нанял эту сиделку в очень хорошем агентстве. Рекомендации у Галины – железные. Опыт работы – колоссальный. И стаж – тоже. Папа был доволен Галиной. А ему очень трудно угодить, поверьте. И чтобы он, находясь в здравом уме и трезвой памяти, составил немыслимое по глупости завещание… Это просто не укладывается в моей голове!

Натэлла осталась практически нищей. Ну, что там у нее было: жалкая квартирка в Варшаве, где она жила в последнее время. Пара тысяч долларов на счету. Муженек, ушлая скотина, обобрал ее до нитки. Прав был покойный отец: не стоило связываться с этим Виславом. Натуральный альфонс. Господи, ну почему она такая несчастная? Бог с ним, с Виславом, переживет как-нибудь. Но отец? Родной отец! Как он мог с ней так поступить? Ведь он любил ее, единственную дочку. Любил, баловал и понимал! Ближе человека просто не было на Земле!

Натэлла горько плакала в подушку. Бедный папка! Как же она так промахнулась с выбором сиделки! Ведь это она, подлая, опоила чем-то сильного и умного мужчину! Ведь это она состряпала подлое завещание! Наверное, издевалась над беспомощным больным все время, пока была рядом. У Натэллы холодок пробежал по спине – сколько фильмов снято на такие темы, сколько написано книг! Как можно так слепо доверять чужому человеку?

Галина звонила каждый день с подробными отчетами и фотографиями: вот она везет Сергея в больницу, вот улыбающийся доктор-профессор, между прочим, медицины, проводит консультацию. Первая операция. Вторая… Папа выглядит очень хорошо. Папа завтракает. Папа ужинает. Папа на прогулке. Папа читает. Папа у моря. И рядом – она, Галина, добрый ангел семьи.

Журналисты с ног сбились, разыскивая сиделку. Оказалось, все это время Галина Степановна пряталась за высоким глухим забором особняка Гладкова. Телефонные переговоры ничего не дали. Юристы покойного наперебой галдели: все документы подлинные, никаких махинаций, чисто. Сергей Петрович, несмотря на тяжелое онкологическое заболевание, был в полном адеквате.

- Что вы нас за дураков каких-то держите? – холодно отбивался от назойливых искателей правды нотариус Васильев, - мы свою работу знаем. И терять доброе имя не собираемся. Вы только послушайте фамилии людей, с которыми работаем! Нет, вы послушайте! Надеюсь, прочтение списка клиентов подействует на вас, уважаемые, хм, господа, подействует отрезвляюще!

Натэлла хваталась за голову – это какой-то сюр! Так не бывает! Она сидела на кладбище возле могил отца и матери, раскачиваясь, как китайский болванчик.

- Как же ты, папа! Как? За что ты так со мной? – спрашивала она у фотографии, где Гладков, еще молодой и здоровый, задорно улыбался своей дочери. Улыбался и молчал.

- Мамочка, милая, - обращалась Натэлла к матери, красивой и такой еще юной, - помоги! Помоги мне! – Натэлла переходила на рыдания.

Нет. Не поможет ей мама. Не знают они с мамой друг друга: умерла мамуля Натэллы при родах. Вот и пришлось отцу воспитывать девочку в одиночестве. Никаких других женщин в жизни Гладкова больше не существовало! Только дочь и работа! Как же удалось этой хитрой змее влезть отцу в доверие, свернутся у него в сердце холодным чешуйчатым клубком, выпивая день за днем его жизненные силы и здоровье?

***

Галина Степановна с раздражением отбросила от себя мобильник. Все ополчились против нее. Дома, в кирпичной хрущевке, от соседей – никакого проходу. На двери квартиры намалевано краской – «С.ка». В социальной сети страничку, где зарегистрирована Галя, буквально придавило негативными комментариями, где «с.ка» - самый мягкий и безобидный. Встречались выражения и другого характера: многие относились к богатой наследнице с восторгом.

- Во, молодец баба! Окрутила мужика!

- Так и надо дочке! Ишь, ты, понаехала, понимашь, за наследством. А и фиганьки!

Случались и благоразумные, осторожные вопросы:

- А как часто появлялась дочь в доме больного отца?

И правда, а как часто она появлялась? Галина бы ответила: а никак! Но оправдываться ни перед кем не хотелось. Натэлла – единственная, избалованная до невозможности. Сергей до последней минуты ждал ее, звал, просил позвонить. И Галя до последней минуты звонила, писала, умоляла…

- Мне некогда, я на конференции, - отписывалась Натэлла.

Галина, тупо уставившись на экран телефона, не знала, что говорить Сергею. Какая конференция? Что за бред? Было видно: дочь не желает. Не хочет. Это так скучно – слушать жалобы и видеть вместо сильного властного мужчины дряхлую развалину.

Галя на ходу придумывала отмазки – вместо Натэллы (если уж ей самой лень их придумывать). Сергей верил и не верил. Точнее, хотел верить, что это так: что граница закрыта из-за пандемии, что граница закрыта из-за санкций, что просто сломался самолет, и поезд сошел с рельсов. Что страшно ехать одной. Что… Аннушка разлила масло…

Сергей терпеливо ждал. Плакал, как школьник, утыкаясь в хрустящую накрахмаленную подушку, не желая принимать некрасивую правду.

- Галь, за что? За что ТАК- ТО, Галь? – она держала его сухую ладонь, гладила по обритой голове и целовала его слезы. Ну как еще-то успокоить его? Как еще показать, что этот большой, ослабевший от нескончаемой, несмотря на сильные обезболивающие препараты, мужчина – любим. Все равно любим. Пусть не дочерью, но… Галей!

- Ты простила меня? Простила? – заглядывал в ее сухие глаза своими воспаленными глазами Сергей.

- Да, Сережа. Я давно тебя простила, - отвечала она.

Простила. Безусловно. Давно, еще в девяностых. Тогда Сергей не был несчастным существом, бессильно мечущимся на идеальной, подогнанной специально под Сергея, кушетке с идеальным постельным бельем. Тогда он был лихим и бесстрашным, как и время, в котором он жил.

Галя помнила его девятку (вишневую, конечно), запах салона девятки (терпкий мужской одеколон), помнила его самого. Светлорусый ежик на голове, голубые «левайсы» и кожанка. Светлые кроссовки. Золотую цепь… Эта цепь касалось Галиной груди, когда… Все так просто было тогда. Он подкатил на своей девятке, а она, не раздумывая, села в машину. Еще радовалась: этот парень так красив, так крут… Дура!

Больше встреч не было. Никогда. Ну зачем она Сергею? Сергей строил карьеру. Уже через год он сменил вишневую девятку на белый опель. А она меняла пеленки под маленькой Наташкой. В убогой комнате ветхой общаги, населенной, в основном, наркоманами и алкашами. Потолок тек, краны текли, а в туалет было страшно заходить: алкаши, то и дело, промахивались мимо изгаженного унитаза.

Наташка болела, хирела и медленно умирала в продуваемой сквозняками комнатке. В итоге – тяжелое воспаление легких . Такой крошке – и такая жизнь? Пока врачи вытаскивали ребенка с того света, обезумевшая Галя каким-то чудом прорвалась через охрану офиса Сергея и упала на колени перед ним.

- А почему моя? – привычный вопрос мужика. Но Гале не до обид. Она готова была вылизать его кожаные ботинки, ноги мыть и воду пить готова была!

Он смилостивился. Небрежно кинул ей пачку банкнот (как собаке). А потом явился в грязную халупу. Маленькую Наташку к тому времени выписали. Брезгливо отодвинул краешек одеяла, вгляделся в детскую мордочку и… оттаял.

- Ой, крошечка! Как ты на мою сестренку похожа! Те же глазки, и носик...

Он даже разрешения у Гали не спросил: поднял девочку на руки и унес. Мать рванула следом: растрепанная, в одном халатике. Алкашня расступалась перед Сергеем, прижимаясь к обшарпанным стенкам общажного коридора.

***

Нет. В новом доме для Гали места не нашлось. Ни в качестве жены, ни в качестве няни. Даже в прислуги Сергей ее брать не пожелал.

- Вот что, дорогая, - сказал он, - сделаем так. Я плачу тебе немаленькую сумму. А ты исчезаешь из нашей жизни! Купи себе нормальное жилье, заведи нормального мужика, роди ему детей, но про Натэллу забудь. Ок?

У Наташки, оказывается, новое имя…

Галя не успела подумать. На руку легла увесистая пачка. Тяжелая пачка денег. Ее будущее. Ее – жизнь. Нормальная спокойная жизнь! И она приняла условия Сергея, положив пачку в сумочку и прижав сумочку к груди. Наташка Гале больше не принадлежала.

Быстренько состряпали историю про смерть молодой красотки. Нашли даже какую-то модель для фото на могилке. Сергей придумал себе жизнь одинокого папаши, воспитывающего юную принцессу.

А Галя… Галя купила себе квартиру, обзавелась мебелью и коврами. Утром убегала в терапию, ставить уколы бабкам, забивающим своими старческими мощами каждый уголок отделения. Зимой тут – не продохнуть, ни протолкнуться. Зато летом немощные бабки мощным косяком улетали на свои загородные участки, где совершали стахановские рывки, божьи одуванчики, блин.

Через сутки Галя, толком не выспавшись после смены, отиралась в кустах у забора Сергея. Наблюдала за дочерью. Иногда ее вывозили за забор – на белый свет. Так она и росла под Галиным присмотром из-за кустов.

Немудрено, что выросла настоящая принцесса. Красивая, милая, нежная. Но совершенно бесчувственная к страданиям других. Что теперь-то жаловаться папаше?

Галю он разыскал, когда узнал о своем заболевании. Ну а что? У Гали опыт. И душа у Гали, оказывается, тоже есть. А он и не знал… Он даже пытался «подвиг» тридцатилетней давности повторить. Правда, ничего не вышло – слаб. Галина Сергея тогда мягонько отодвинула и закутала одеялком: спи, герой. Я тебя и так люблю.

- Правда? – и опять мужские слезы, сопли.

Какое жалкое зрелище, Боже мой…

Но… Что было, то прошло. Милость к падшему – не пустой звук. И благодарность падшего – тоже.

Так Галина стала наследницей.

- Следи за Натэллой, Галенька. Ты одна у нее осталась. Не оставь ее, Галя. Наследство все тебе, потому что она глупая еще. Ее хахаль все в своей Варшаве промотает. А ты сохранишь. Сохранишь, я знаю. Только… Только не говори, что ты – мама. Не надо, - вот и последняя воля покойного. Вот тебе и благодарность. Даже на пороге смерти Сергей не пожелал равняться с прислугой. Не такой он, видите ли…

Такой, такой… Ты даже представить себе еще не можешь. Хотя, ТАМ тебе все популярно уже объяснили, наверное.

***

Галина уже и сама привыкла к деньгам. Оказывается, это восхитительно удобно. Хоть и страшно временами. А Наташка пусть помыкается немного, вкусит пудов соли и слез. Позабудет своего… как его, Вислава, что ли? А потом Галя познакомится с ней заново. Покажет ей письмо отца, где он рассказал всю правду и поставил условие: или Натэлла продолжит его дело, слушаясь опытного заместителя, или…

В общем, все у девочки сложится хорошо. Все изменится в лучшую сторону. Даже имя.

Галина решила потерпеть еще двенадцать месяцев. Наверное, хватит девочке времени, чтобы образумиться.

Автор: Анна Лебедева

Взято из Телеги

Взято из Телеги 

Малыша долго никто не забирал из родильного отделения. Бывает такое. Отказались, и как назло никто не изъявлял желания. Так что, малыш застрял там и его временно определили на свободную кроватку. Но как вы понимаете, его это не очень устраивало и он орал так, что уши закладывало.

А однажды замолчал. И испугавшаяся медсестра, забежавшая посмотреть что случилось с ним, и не задохнулся ли не дай Бог от такого крика, с удивлением увидела...

Она увидела, что к нему прижимается большой серый кот, общий любимец и баловень. Вот только гладить себя не давал никому и на руки категорически отказывался идти.

Да, разумеется все знали, что коту в отделении делать нечего и вообще нельзя. Но попробуйте объяснить это коту, да и всем кто его прикармливал. Так что, несмотря на все запреты и угрозы расправы, серый кот был вроде как штатным сотрудником с функцией психотерапевта для работников.

Медсестра попыталась согнать пушистого с кроватки, но малыш вцепился в него всеми своими ручками, и дико заверещал, когда их попытались разлучить. Всё отделение бегало смотреть на эту картину, и даже строгий заведующий, страшно ругаясь и обещая всех уволить, подошел и погладил серого родителя.

Так они и лежали вместе. Кот уходил ненадолго по своим делам и перекусить, а малыш покорно ждал возвращения приобретённого папочки.

А потом нашлись желающие его забрать, но как оказалось тот ни в какую не собирался уходить без своего родителя четырёхлапого.

-Он же ему хвост сосёт!- кричали пришедшие усыновители.

-Ну, сосёт-соглашались печально мед сёстры. А что делать? Как заберёшь, так малой орать начинает и задыхается.

-Короче говоря, история стала известна за пределами больницы, и кроме всего персонала приходившего посмотреть, сфотографировать и принести подношения пушистому родителю, стали приходить совсем другие пары.

Они давно соглашались взять обоих. Да вот кот не хотел. Можете посмеяться, но малыша не забрали до тех пор, пока кот не изъявил согласия пойти на руки новым родителям.

Так их вдвоём и унесли. Мужчина нёс на руках кота, а женщина ребёнка. Каждый получил то, что хотел. Кот обнял лапами мужика за шею и положил ему голову на левое плечо.

Медсёстры с удивлением наблюдали эту картину.

Ругательный и грозный главврач, вышедший вместе со всеми провожать парочку, посмотрел на это и сказал:

-Хорошие будут родители, точно вам это говорю. Я то знаю. У меня пятеро таких пушистых паршивцев. Уж они то точно знают, кто самый лучший.

И вдруг, сообразив, что сболтнул лишнего, нахмурился и стал ругаться на всех, потому что не глазеть надо, а работать, твою мать!...

Взято с Телеги

Проверьте себя: начните читать любую статью в газете и отметьте для себя то слово, которое вы прочитали первым.

Если это было не первое слово в заголовке, то это видео для вас.

А еще это видео для тех, у кого маленькие дети и они хотят научить своих детей правильной фокусировке, которая является первым шагом к успешной работе с информацией.

Я работаю оператором в компании теле2, тем самым, который  ответит вам через  3 минуты.

Допустим есть очень ревнивый парень, который очень ревнует свою девушку. И решает он уличить свою девушку в том, что пока он был на работе, она звонила любовнику. Придя домой, он тайком берёт телефон своей любимой и смотрит вызовы за сегодня. Их нет. Казалось-бы - порадуйся и успокойся, но сомнения точат, ведь ничего не стоит удалить один звонок из истории вызовов в телефоне. И он идёт на отчаянный шаг: зная паспортные данные своей девушки, он звонит оператору( мне тоесть ) в надежде узнать, были ли сегодня звонки с/на номера любимой и куда... И тут мне не дает покоя делема следующего формата: на вопрос абонента, были ли сегодня с этого номера звонки и куда, я не имею права ничего отвечать, кроме "это конфиденциальная информация, я не могу вам ничем помочь". Не могу помочь даже владельцу номера, который предоставит свои паспортные данные в комплекте с ДНК анализом. Никак. Это статья (да, уголовная). Заказывайте детализацию. А если парень будет хитрее и спросит куда у него списались деньги сегодня, я обязан перечислить все вызовы, звонки, сообщения, выходы в интернет и платежи, с указанием точного времени, но, правда, без указания номеров (да, я их вижу, нет, я их не скажу, это статья). Вот такие должностные инструкции.