Сорян за качество. Они на столько старые, что лучше не нашёл.

Посмотрел фильм «Вызов» про летающий вокруг Земли Пересильд, чтобы вам не пришлось, и пересказываю за шесть минут.

По ощущениям немного похоже на просмотр фоток из чужого отпуска. Да, красиво, конечно, и это платье тебе идёт, да, и у окна хорошо стоишь, ой, а это та штука, да? Но фоток ещё на полтора часа, а ты уже немного устал смотреть, как другому человеку было хорошо.

Итак.

На орбите висит космическая подстанция, а по ней ползают два космонавта. Они заводят подстанции оглобли, накидывают ей хомут, подновляют супонь и подтягиваю чересседельник. Станция урчит, прядает ушами и медленно кружится.

Показывают ЦУП. Посреди ЦУПа стоит Машков с несгибаемым лицом. Ему только что стало известно, что где-то рядом в тесном космосе ступень ракеты задела старый спутник и теперь к подстанции мчатся обломки. Нужно отскочить.

Машков командует ползающим космонавтам держаться, а подстанции — увернуться. Подстанция делает «пшшш!» главным двигателем и, встав на дыбы, отскакивает от обломков.

Но один из космонавтов не успел удержаться и его шваркнуло об угол подстанции серединой скафандра. Что-то внутри космонавта хрустнуло и порвалось.

Космонавта втащили, раздели и теперь показывают ЦУПу. ЦУПовский врач говорит, что у космонавта напряженный пневмоторакс. Не такой напряженный, как лицо у Машкова, но тоже достаточно напряженный.

Машков спрашивает, как расслабить космонавту пневмоторакс. Врач говорит, что нужно проткнуть космонавта и выпустить воздух.

Тут слово берет ассистент Машкова. Он отвечает за избежание всеми участниками космической миссии отсидки. Ассистент говорит, что надо срочно спускать космонавта на Землю и протыкать уже тут. Но врач отвечает, что на Земле протыкать космонавта будет уже разве что патологоанатом.

Несгибаемый Машков берёт ответственность за космическое протыкание на себя.

Протыкать должен второй космонавт, потому что больше некому. Космонавт медлит и то приближает скальпель к первому космонавту, то отдаляет. Первый космонавт задыхается, булькает и не может повлиять на процесс.

— Режь, — командует ЦУП.

— Чё, прям ре-езать? — тянет второй космонавт и жалобно смотрит в камеру на ЦУП. — А может, он как-нибудь...

— Режь! Режь! Режь! Режь! — кровожадно скандирует ЦУП в полном составе.

Космонавт режет и вставляет трубочку. Из первого космонавта выходит воздух. Вместе с пневмотораксом расслабляются все. Теперь у них есть время подумать.

Тем временем в городской больнице Юлия Пересильд находится по локоть в пациенте. Она схватилась за сердце — пациента, не своё — и держит его рукой на этом свете. Помимо пациента у Пересильд есть ещё дочь для проблем, мать для сюжетных шуточек, мёртвый муж для глубины персонажа и приложение Тинькофф-банка для разнузданной рекламы.

Перетянув пациента с того света на этот, Пересильд отпрашивается у второго хирурга уйти пораньше, потому что её вызывают в школу. Там её кровинушка отбуцкала дочку прокурора.

Нам показывают сцену злоупотребления служебным положением: Пересильд пресмыкается перед прокурором, а тот пучит глаза, показывает кровавые клыки и грозит всех засудить, а потом съесть.

А тут ещё этот Роскосмос.

Главврач ловит Пересильд в коридоре и везет с собой в Роскосмос на консультацию — их спрашивают, можно ли заживо спустить проткнутого космонавта на Землю.

Пока все степенно разговаривают, нервный Пересильд кричит с приставного стульчика, что космонавт точно помрёт, поэтому спускать его нельзя. Можно попробовать сделать ему операцию в космосе, но фиг знает, как пойдёт.

В кулуарах ассистент Машкова предлагает ему попробовать все-таки спустить космонавта, потому что смерть при спуске — это несчастный случай, а смерть на подстанции — это прокуратура. Даже в кино все пути ведут в прокуратуру!

Несгибаемый Машков берёт ответственность за операцию на себя.

Теперь нужно за месяц подготовить одного космического айболита, потому что больше айболитов до космоса не довезти. Собирается команда хирургов — их будут крутить в центрифугах, пока не останется только один. Пересильд тоже берут в команду, но крутить в центрифугах не будут. Её задача — думать, как бы половчее залезть внутрь космонавта, чтобы он не выскользнул в невесомости.

По пути Пересильд жалуется главврачу, что думать ей мешает прокурор, и главврач обещает разобраться по своим каналам.

Какой-то ценности для сюжета история с прокурором не несёт. Кажется, авторы фильма просто проводят нам экскурсию по злоупотреблению полномочиями, карьеризму, спихиванию ответственности и кумовству.

Дальше хирурги начинают вращаться в центрифугах, а Пересильд начинает думать.

По мере того, как хирурги постепенно убывают — центрифуга космической подготовки строга — Пересильд начинает думать всё сильнее и сильнее, не выходя из макета подстанции. Она оборудует операционную и даже придумывает приколотить хирурга к полу, чтобы он не воландался вокруг пациента, а торчал из пола твёрдо и несгибаемо. Как Машков.

Чтобы все привыкли к несгибаемости, хирургов и Пересильд сажают в самолет, который умеет имитировать невесомость. Самолет летает вверх-вниз, а хирурги внутри тренировочно блюют и весело рикошетят от стен.

Наконец, остается всего пара хирургов и главная центрифуга. Один хирург скручивается в ней до непригодного к полётам состояния, а второй ничего, не скручивается. Это самый пижонский хирург — он всю дорогу подкатывает к Пересильд, но ему мешает её мёртвый муж.

Внезапно несгибаемый Машков заманивает в центрифугу саму Пересильд. Весь месяц он по камерам наблюдал за хирургами и за ней и высоко оценил степень её несгибаемости, помноженную на способность думать. Ну и в самолете она рикошетила от стен меньше всех.

Мы переживаем за Пересильд в центрифуге и понимаем, что именно ей должно быть суждено окончательно проткнуть космонавта. Именно ей. Пересильд, мы ждём Пересильд!

И она выдерживает центрифугу. И даже умудряется немножечко согнуть Машкова — убедить его рассказать семье космонавта, что тот вообще-то уже месяц сипло дышит дырочкой в правом боку.

А главный пижонский хирург решает отринуть славу и отдает право лететь Пересильд. Космический подкат!

Ну что же, теперь всё готово. Могучий корабль адски воет двигателями, пышет струями огня и натужно, с видимым усилием отрывает Пересильд и ещё одного лёгкого космонавта от Земли.

И следующие сорок минут всё идёт изнуряюще штатно. Корабль штатно пристыковывается к подстанции, Пересильд, в невесомости похожая на смурфика в хорошем смысле этого слова, штатно плавает там по отсекам, а недопроткнутый космонавт штатно кашляет и сипит.

Но вот космонавт нештатно теряет сознание. Раз такое дело, Пересильд в окружении других космонавтов тут же бросается его оперировать. Она привязывает космонавта к столу и снимает с себя штаны! Но тут же надевает новые штаны и даже целый синий костюм, отчего становится похожа на смурфика еще сильнее. Затем Пересильд приколачивает себя к полу, чтобы несгибаемо торчать.

Она протыкает космонавта в двух новых местах и вставляет в него фонарик и трубочку. Она светит внутрь космонавта и пшикает в него водичкой.

Но есть проблема. Лёгкое космонавта засахарилось плотной плёнкой, слиплось и не расправляется. Фонарика и водички недостаточно. В ЦУПе все досадливо цыкают, командуют Пересильду заканчивать и готовить перфорированного космонавта к спуску.

Пересильд упрямится. Пока все в замешательстве, она засунула в космонавта плоскогубцы и нервно покусывает его ими за лёгкое. Лёгкое не поддаётся, а в ЦУПе начинается гвалт. Все кричат на Пересильд и требуют от неё немедленно покинуть тело космонавта.

Тут Пересильд перехватывает у Машкова эстафету несгибаемости и берёт ответственность за лёгкое космонавта на себя.

— Да тьфу ты, блять! — рапортует ЦУП с Земли. Машков кричит на главврача, главврач кричит на Пересильд, ассистент Машкова сидит покосившись со стеклянными глазами и мысленно готовит речь для прокурора.

Тем временем у Пересильд закончились медицинские инструменты, поэтому она просит дать ей столовую ложку и проволоку. Она делает на конце проволоки крючок, а на космонавте — ещё одно дополнительное отверстие.

И начинает решительно наматывать лёгкое космонавта на проволоку, придерживая ложкой, как будто это паста карбонара, а не живой человек.

И у нее начинает получаться!

При первых проблесках надежды на успех Машков уходит в свой кабинет пить коньяк. Можно понять, ведь вся его несгибаемость ушла к Пересильд. К Машкову присоединяется гендир космического центра, потому что у него проблем с несгибаемостью нет, он весь фильм пытался Машкова отговорить.

Перемотав космонавта, как старую аудиокассету карандашом, Пересильд расправляет ему легкое, затыкает проткнутые отверстия, отплывает в сторону и вновь с облегчением снимает штаны.

В ЦУПе все пьют коньяк. Так проходят часы напряженного ожидания, пока космонавт проснется и начнет дышать как новый. И космонавт просыпается! Он дышит! Он хочет кушать!

Космонавты готовятся к отлёту на Землю, но перед этим делают Пересильд-сюрприз: надевают на неё скафандр и выталкивают за порог станции. Пущай полетает.

Пересильд некоторое время парит в межзвездном пространстве, а потом лезет на пазуху скафандра и достает серёжки мёртвого мужа. В смысле, подаренные им. Она прощается с серёжками и с мужем и отпускает их в космос. Возможно именно эти серёжки потом, разогнавшись до третьей космической, и прошьют подстанцию насквозь на очередном орбитальном витке.

И вот уже герои несутся обратно к Земле, и капсула пронзает атмосферу, как Пересильд космонавта, и над открытым люком сгибается несгибаемый Машков.

А уже через день Пересильд возвращается к себе в больницу и тут же начинает целоваться в лифте со своим пижонским хирургом. Его космический подкат сработал.

И напоследок, в честь бесстрашных протыкателей космонавтов, песня.

Загружены в планшеты
Тревожные симптомы
И доктор уточняет
Финальный эпикриз.
Давайте-ка, ребята,
Мы снимем по-большому
У нас ещё в запасе
Четырнадцать актрис.

Я верю, друзья,
Караваны врачей
Помчатся вперед
От звезды до звезды!
С собою охапка
Анальных свечей
И шприц освящённой воды!

Посмотрел недавно отличный фильм Нолана "Довод". Там обратил внимание на диалог, когда главный герой пришёл на встречу с англичанином в фешенебельный ресторан и общается с метрдотелем.

– Вам помочь, сэр?
– Я обедаю с мистером Кросби.
– Я полагаю, Вы о СЭРЕ Майкле Кросби?
– Полагайте дальше...

Слово "сэр" метрдотель произнёс с нажимом, давая понять, что его собеседник допустил оплошность, при этом добавляя имя мистера Кросби – Майкл. Что же так покоробило англичанина?

Начнём с "мистер". Современное слово "mister" проделало долгий путь к своему современному виду. Оно появилось в процессе редукции слова "master" употребляемого в безударой позиции перед именем человека. Случилось это примерно в середине XVI века н.э. Слово же "master" происходит от старофранцузского maistre, которое пришло из староанглийского (вот ведь ирония – слово перебежчик 🤣) mægester. Как вы можете догадаться, mægester происходит от латинского magister.

Почему же слово проделало такой заковыристый путь из латыни с в английский, потом во французский, а потом снова в английский?

Из курса истории английского языка я помню, что латинский период длился в Британии до завоевания саксов в V веке нашей эры. Соотвественно латынь сменилась на язык новых завоевателей. В 1066 году Англия была покорена Вильгельмом Завоевателем, Герцогом Нормандским, который был из (как можно догадаться) из Нормандии и говорил на французском того времени. Соотвественно язык двора (т.е. письменный язык, простолюдины писать не умели) изменился на французский. И только к XV веку англичане снова пришли к власти и с тех пор так и владели туманным Альбионом.

Что же касается латинского слова "magister", то оно произошло от прилагательного "magis" – "больший", от "magnus" – "большой". Если закопаться совсем вглубь истории, то мы докопаемся до праиндоевропейского корня "meg-" – "большой". Он до сих пор присутствует в приставках "mega-" и "мега-".

Что касается употребления слова "мистер" в современном английском, то оно уже утратило свой изначальный смысл "мастер", когда употреблялось для именования учителя или именно мастера (человека глубже остальных разбирающегося в чём-то или лучше прочих умеющего что-либо делать).

Сейчас оно эквивалентно русскому вежливому обращению "господин", также дети обращаются ко взрослым незнакомым мужчинам – "Эй, мистер" или преподавателям в школе. Соотвественно, к женщинам обращаются в этот случае как "мисс" (если не замужем) или как "миссис", которое является сокращением от слова mistress (mister в женском роде), появившемся когда существительные английского широко использовали грамматическую категорию рода.

Сэр – происходит от английского слова "sire", сокращённого позднее до "sir". Что примечательно, в английском так и осталось два слова "sire" и "sir", которым переводятся на русский соответственно "сир" и "сэр". Первое используется в отношении монарха, а второе к прочим титулованным особам.

Как и в случае со словом "мистер", мы имеем долгий путь, включая старофранцузский этап "sieur" и упираемся снова в латынь, где слово звучало как "senior" и переводилось как "старший".

Исторически это слово было титульным обращением и применялось к членам рыцарских орденов в звании рыцаря, либо к людям имеющих личное рыцарство (то есть посвящённых в рыцари монархом, но не вступивших ни в один из орденов).

Что примечательно – женщина в рыцарском титуле именовалась dame (дама), а жена рыцаря – леди. При титульном обращении допускается произностить только имя – сэр Майкл, либо имя и фамилию, как в примере из фильма в начале – сэр Майкл Кросби. Таким образом, мы понимаем, что в фильме метрдотель упирал на то, что Майкл Кросби не какой-то там хрен с бугра, а титулованная особа.

Обращение же по фамилии с добавлением "сэр" – неправильно. Нельзя сказать "сэр Кросби". Точнее сказать можно, но это будет моветон.

Что же касается современного языка, то обращение "сэр" обычно применяется в полиции и армии к старшим по званию, так же на работе для субординации и в учебных заведениях. Также, подобное обращение может быть использовано в деловой переписке, когда имя собеседника не известно – "Dear Sir!"

Для женщин используют аналогично "мэм" (ma'am), которое является сокращением от "madam", которое, как вы уже можете догадаться, происходит от слияния слов "моя" и "дама" (dame).

Вот такие дела. Надеюсь было интересно

Эту блинную часто показывают в фильмах и сериалах когда хотят показать СССР, например в передаче "следствие вели с Леонидом Каневским"

Блины готовят при тебе

Цены в меню коммунизм(для центра Москвы по крайней мере)

Горячие блины и котлета вкусные.Остальную еду тоже хвалят. Пиво как пиво, жаль не в стеклянной кружке(

Контингент самый разный: менты,таксисты,офисный планктон,байкеры и т.п

Поставили деревянные столы с лавками раньше другие были

Телефон разбудил Варвару в пять утра. Звонили с неизвестного номера.
— Да, — сухо произнесла Варвара.
— Варенька? — услышала она громкий и радостный женский голос. — Это ты?
— Я, — равнодушно ответила Варвара.
— А это я, — радостно сообщила женщина. — Ты меня узнала?
— Узнала, — из вежливости, чтобы не обидеть, ответила Варвара, хотя понятия не имела, кто ей звонил.
— А я была уверена, что ты меня сразу узнаешь, — радостно продолжала женщина. — Как хорошо, что я тебя застала. Ты сейчас можешь разговаривать?
— Могу.
— Отлично. Мы с мужем и детьми уже на вокзале. Час назад сошли с поезда. Меня хорошо слышно?
— Хорошо.
— У тебя голос какой–то тихий. А у тебя точно всё в порядке, Варенька?
— У меня всё отлично.
— Очень за тебя рада. Мы сначала хотели остановиться в гостинице. Думали, что в этом городе у нас никого из родственников нет. А потом вспомнили, что у нас ведь здесь есть ты. Понимаешь?
— Понимаю.
— Как хорошо, что мы о тебе вспомнили. Ты даже не представляешь, как мы обрадовались. Особенно дети.
— Представляю.
— А муж так сразу и сказал: «Звони Варваре. Варвара не подведёт».
— Правильно сказал. Не подведу.
— Значит, ты пустишь нас к себе погостить? Я правильно поняла?
— Правильно. Пущу.
— Мы ненадолго, — радостно продолжала женщина. — Всего на пару недель. Город посмотреть и обратно. Домой. Потому что и дел дома невпроворот, да и, как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше. Согласна?
— Согласна.
— Мы так и думали. Особенно муж. Он так сразу и сказал, что не может такого быть, чтобы Варенька не приняла нас к себе. Ведь мы же родственники. Пусть дальние, пусть виделись последний раз лет десять назад, но родственники ведь. Правильно?
— Да.
— А ты сейчас одна живёшь?
— Одна.
— В трёхкомнатной?
— Да.
— Так, значит, мы сейчас едем к тебе?
— Приезжайте.
— Через час мы будем у тебя. А ты всё там же живёшь?
— Там же.
— Тогда жди. Мы скоро подъедем.
— Жду, — ответила Варвара.
Варвара положила трубку, повернулась на другой бок, укрылась с головой одеялом и уснула, особо даже не беспокоясь о том, что так и не поняла, с кем она только что разговаривала по телефону.
А через час в дверь позвонили.
Варвара посмотрела на часы, закрыла глаза и повернулась на другой бок. Звонки продолжались. Варвара спала. Через некоторое время по двери стали стучать ногами. Варвара — ноль эмоций. Наконец снова зазвонил телефон.
— Да, — не открывая глаз, произнесла Варвара.
— Варенька? — радостно кричала всё та же женщина.
— Да.
— А это мы. Мы приехали. Звоним, звоним, а ты дверь не открываешь.
— Звоните?
— Да.
— А почему я не слышу?
— Не знаю.
— А позвоните ещё, — попросила Варвара.
В квартире раздался звонок в дверь.
— Звоним, — сказала женщина.
— Нет, — сказала Варенька, — не слышу. А постучите теперь.
Раздался стук в дверь.
— Стучим, — произнесла женщина.
— Нет, — ответила Варвара, — не слышу.
— Кажется, до меня дошло, — произнесла женщина.
— Что? — спросила Варвара.
— А ты сейчас где, Варенька?
— Как где? У себя.
— Где у себя?
— В Новосибирске, — ответила Варвара первое, что в голову пришло. — Где же ещё мне быть?
— Как в Новосибирске? А почему не в Москве?
— А я девять лет назад переехала, — наводила Варвара тень на плетень. — Сразу, как развелась.
— Зачем?
— Зачем развелась?
— Переехала зачем?
— А надоела Москва, вот и переехала. Слишком много неприятных воспоминаний.
— А в Новосибирске разве лучше?
— Конечно. Ещё как лучше.
— А что там лучше–то?
— Да всё лучше. За что не возьмись. И никаких неприятных воспоминаний. Да чего я говорю. Приезжайте, сами увидите. Вас сколько сейчас?
— Так четверо нас. Мы с мужем и двое детей. Старший Павлуша и младшенький Андрюша. Андрюша в этом году хочет в университет третий раз поступать.
— Вот все вчетвером и приезжайте. У нас здесь тоже замечательный университет есть.
— Когда приезжать?
— Да хоть сейчас.
— Сейчас не получится. В Москве дел много. Андрюша хочет учиться только в Москве. А мы на работу приехали сюда устраиваться. Рассчитывали годик у тебя пожить. А оно вон как вышло.
— Значит, сегодня не приедете?
— Нет.
— Жаль. Я уже настроилась.
— А уж как нам жаль. Ты не представляешь.
— Представляю.
— Нет. Не представляешь. Я как подумаю, что нам теперь предстоит, так мне просто жить не хочется.
Варвара решила, что пора заканчивать разговор.
— Ну, ладно, — сказала она, — если сейчас не можете, то приезжайте, когда сможете. Я Вам всегда рада. А Вы когда в Москве устроитесь, сразу сообщите мне свой адрес. Я к вам в гости приеду. Тоже на пару недель. А там посмотрим. У меня ведь теперь в Москве никого, кроме вас, и нет. Договорились? Пришлёте адрес?
Но ответа Варвара не услышала, потому что связь резко прервалась.

© михаил лекс. Источник.

Подрабатываю репетитором.

Сегодня у нас суббота! А это значит, что нужно срочно продолжить работу устроиться с замечательной книжечкой и, конечно же, по физике! (а другие книги вообще зачем нужны?)

Ниже предлагаю подборку шыкарных, на мой взгляд, развлекательных книг по физике с краткими комментариями моими. Архив с ними прилагается - 212 МБ. Несколько книг оставил в формате дежавю, уж больно они в pdf тяжелые иначе. Вот здеся, например, можно их конвертировать.

И, конечно же, всем заинтересованным в изучении физмата предлагаю присоединиться к моему телеграм-каналу. Мы продолжаем подготовку к ЕГЭ по математике, изучаем физику, а недавно я добавил рубрику, в которой каждое утро описываю кратко какое-нибудь физическое явление. Присоединяйтесь! Нет рекламы и прочего.

1. Матвей Петрович Бронштейн - молодой человек с удивительной и трагической судьбой. За 31 год жизни успел получить докторскую степень, внести весомый вклад в развитие квантовой физики и стать известным популяризатором науки. Особенно рекомендую его книги Солнечное вещество и Атомы и электроны. Если бы сейчас популяризаторы писали так, то физику бы знал каждый. Абсолютно.

2. Яков Исидорович Перельман - крайне гениальный, разносторонний и плодотворный человек. За свои неполные 60 лет смог выпустить около сотни книг, переведенных на более чем 17 языков и выпущенных в более чем 13 млн копиях! Это просто потрясающе!
В первую очередь рекомендую, конечно же, Занимательную физику в двух томах. Однако и его Занимательная механика, Занимательная астрономия, Занимательная математика и прочие творения тоже будут очень полезны и интересны к прочтению. В мире Перельмана вообще можно прожить пару лет, я считаю!

3. Майкл Фарадей - короля электромагнитного поля знает каждый, кто хоть немножко интересовался физикой и техникой. Этот человек открыл электромагнитную индукцию, без которой невозможно представить современный мир и использование электроэнергии. Собрал первый трансформатор, без которых мы бы сейчас не могли так радостно включать чайничек в розетку. И много других великих открытий. Отрубите от человека две руки и ногу - примерно так бы выглядела физика электричества без Фарадея.
Крайне рекомендую его научно-популяризаторский труд - История свечи. Не смотрите на простенькое название - книга крайне многогранна.

И перечислю несколько интересных книг, с которыми я имел дело в недавнее время.

1. Ванклив Дж. - Занимательные опыты по физике. Родителям с детями - крайне рекомендую. Двести пятьдесят страниц описаний интересных опытов.

2. Уильям Брэгг - Мир света, мир звука. Все-все-все о волнах, частицах, их распространении, поведении и эффектах.

3. Марио Бертолотти - История лазера. Очень подробное и детализированное описание того, ученые проходили сложный путь к созданию лазера. Крайне рекомендую, очень интересная книга.

4. Сергей Транковский - Книга о лазерах. В данной книге основной упор сделан на виды лазеров, их техническое устройство и, главное, их применение. Очень много необычных деталей. Книга может показаться сложноватой, но это преодолимо.

5. Майер В.В. - Простые опыты с ультразвуком. Даже если не пробовать провести эти опыты самому, а просто прочитать, то все равно крайне интересно!

6. О.П. Спиридонов - Людвиг Больцман. Биография великого ученого с описанием становления теории атомного устройства материи. Если зайдет, то крайне рекомендую еще более серьезную биографию от Л.С. Полак.

На этом все, пойду читать дальше.

P.S. По всем вопросам - Alexjuriev3142@gmail.com.

Размер 6 см. Связан из тонкой хлопковой нити, крючком 0,6 мм.
Шарфик на прхладную погоду, панамка для солнечных дней и рюкзак для мелочей.
Возможно изготовление в других цветовых вариантах.

Добрый вечер, Пикабу!
Представьте, что у вашего железного коня остановилось сердце. "Лёг" двигатель. Всё. Это капиталка. Обычный 4цилиндровый 1.6 G4FC. Ну вот вы, допустим, являетесь счастливым обладателем Киа Рио 3 поколения объемом 1.6. А сколько стоит капиталка? На круг выйдет 150-200. И вот у нас как раз такой клиент.

Знакомьтесь - Киа Рио с пробегом чуть больше 200к. Компрессия в двух горшках не превышает 4 кило. На фото уже происходит демонтаж двигателя, поэтому и аппарат для заправки кондиционера попал в кадр. Так вот, в уме держим 150-200к. Но тут... Вам предлагают купить НОВЫЙ двигатель по цене...всего 140к и ещё за 20к его установить. Заманчиво? По-моему, очень. А как такое может быть? Завезли к нам недавно партию новых двигателей внутреннего сгорания по вкусным ценам. Среди них оказался нужный нам G4FC. 138 тысяч рублей за голый "столб". ВСЕГО 138 тысяч, попрошу заметить. Шикарная цена. И клиент, естественно, соглашается. И вот, авто в ремзоне, приехал со склада новенький дрыгатель, красивый такой, как игрушечный...

Только и весит он, как ИГРУШЕЧНЫЙ! Его сгружали погрузчиком, поэтому изначально подвоха не заметили... Пото́м... Собираются ТРИ(!) механа его аккуратно из фанерной коробки вынуть, а тут... Он у них в руках взлетает, как пушинка. Такой мотор весит около 90-100кг. ДОЛЖЕН весить. Снятый с Рио оригинальный мотор механы несли вдвоем, им тяжеловато было, пыхтели, спины гнулись. А тут - смотрите видео, как лёгким движением руки хуй с ним двух рук, двигатель поднимается из короба усилиями ОДНОГО человека!

В общем, непонятно, из чего сделан этот шедевр инженерного искусства, но будет очень интересно отследить статистику. Весит он килограмм 40-50. Не может ДВС быть настолько лёгким. Обещаю отписаться, когда этот движ "ляжет".
P.S. чел, тебе предлагали ОТКАЗАТЬСЯ от покупки и откапиталить твой движок после того, как стало понятно, что это китайское дерьмо сделано из дерьма, скрепленного дерьмом. Поэтому будь без обид. Всем удачи на дорогах. Я хуею с этих запчастей и агрегатов китайского производства.

ПатоГен

Вышка

Причудливые облака, подгоняемые ветром, изменяли форму, распадались и вновь сливались в единое целое. Хадис вспомнил, как подростком ходил в поход. Учительница сообщила за день, боялась лишних споров и бесконечных обсуждений. Родители набрали целый пакет еды, баклажку с водой и тёплый плед. Уроков в тот день не было. Они долго шли по осеннему лесу, начинающемуся на окраине города, а затем, найдя небольшую полянку, ели сэндвичи, пироги и печенье. После пикника, растянувшись на мягкой траве, они искали в белоснежной небесной пене знакомые силуэты. Всё это уже не доступно Дэну.

Озноб, колкий и пронизывающий, забрался под куртку, заставил подняться. Хадис залез в машину, сел на водительское сиденье и посмотрел вдаль. О возвращении не могло быть и речи. Покинув периметр, он стал изгоем, прокажённым, несущим эпидемию в стерильный город. Хадис прислушался к своим ощущениям. Ничего. Голова на месте, давление, как и дыхание в норме.

Вспомнилась передача про теории заговора. Пожилой мужчина в безупречном синем костюме, увенчанном козлиной бородкой, взывал к разуму оппонента, молодого горячего парня в рваных джинсах и мятом пиджаке:

- Вы утверждаете, что мы не единственно выжившие. Земля населена, как и прежде. Все карантинные меры излишни. Были ли у вас родственники вне города?

- Да, — твёрдо ответил парень.

- Вы им звонили?

- Да.

Студия замерла.

- Вызов не проходит, — продолжил парень.

Студия задрожала от смеха.

- Возможно, у выживших нет связи, — попытался оправдаться парень.

- Или нет выживших, — заключил козлиная борода.

Хадис вытащил из кармана куртки смартфон и посмотрел на индикатор сигнала. Антенна была полной. Он мысленно поблагодарил создателя и набрал Анну.

«Вызов запрещён принимающей стороной», — отчеканил голосовой синтез. Хадис оторопел и принялся набирать всех подряд: друга, коллег и даже полицейский отдел. Ответ был стандартным.

«Если нет выживших, то кому предназначено сообщение?» — спросил себя Хадис и замер. Мозг пытался найти объяснение: «Вышку забыли отключить от питания, ошибка персонала, по другую сторону периметра всё ещё сохранилась жизнь». Последнее показалось глупым.

Хадис вновь вышел из автомобиля. Нестерпимо хотелось в туалет, но вокруг не единого укромного места. Помявшись, он сплюнул и обошёл машину, прячась от возможного наблюдателя. Лужа оставила единственный след жизни на бездушном покрытии.

Холод усилился. Солнце резко, словно упав в обморок, скрылось за бетонным горизонтом. Хадис уже забыл, что весной всё ещё рано темнеет. Течение суток давно уже определялось яркостью искусственного цвета.

Поднялся порывистый ветер, несущий мелкий песок. Пришлось забраться внутрь автомобиля. Панорамное окно сейчас бы не помешало, как и «Какобако» — синтетический напиток, продающийся в стаканчиках с кнопкой подогрева. В желудке предательски заурчало. Игуана, наплевав на происходящее, обгладывала листья из второго горшка.

Хадис перебрался на заднее сиденье и лёг, поджав ноги. В бок упёрлось что-то твёрдое. «Консервы!» — вскочил он. Достал из кармана железный диск и дёрнул за колечко ключа. По рукам потекло жёлтое солёное масло. Из-под крышки показали хвостики маленькие сардинки. Хадис ел жадно. Заглатывал рыбок одну за другой. Выпил жирный соус и, даже немного обрезав язык, вылизал банку. Забытые вкус ожог рот, а затем провалился ниже.

Подкрепившись, Хадис подумал о костре и принялся перерывать содержимое бардачков: старая квитанция, несколько монет, пластиковый паспорт с чипом. Вот только ни спичек, ни зажигалки.

Закончив поиск в салоне, Хадис, прикрывшись воротом водолазки, выполз под ледяной ветер. В багажнике валялась запаска, набор инструментов и кусок синтетического коврика. Наспех заткнув им лобовое стекло, Хадис вновь забрался в машину. Покрутился, и, найдя удобное положение, провалился в тяжёлый сон.

Он чувствовал, как крутилась рядом игуана, забираясь под куртку, слышал вой ветра и металлический скрежет. Под утро, когда непогода стихла, Хадису приснились глаза. Они двигались вдоль машины, исчезали и вновь загорались красными огоньками.

Хадису хотелось подняться, но неведомая сила не давала вырваться из сонного плена. Преодолев паралич, он вскочил, отчего игуана свалилась на пол, и принялся озираться по сторонам. Тихо. Лишь жажда сдавила высохшее горло .

Пытаясь отвлечься, Хадис достал смартфон, вздохнул и хотел было убрать его в карман, как заметил мигающее сообщение. Модуль связи настойчиво предлагал переподключиться к другой сети. Это не могло быть правдой: ошибкой, насмешкой, но не надеждой.

Хадис рассмеялся. Звук раскатился в голубом небе, отразился от поднимающегося солнца, раскатился капельками росы, стекающими с холодного корпуса. Это была вода.

Хадис жадно втягивал струйки, выплёвывая крупинки песка и вновь тянулся к влаге. Промочив горло, он ещё раз обыскал машину.

План прост — найти вышку и оттуда дозвонится Анне. Сообщить, что с ним всё хорошо. Он здоров и скучает. А там они вместе найдут выход.

Кусок коврика стал санями, а затёртый чехол от пассажирского кресла  - рюкзаком, в котором поместились инструменты, чек и найденные документы.

Водрузив разряженный аккумулятор на коврик, Хадис надеялся зарядить его от вышки, он поволок свой нехитрый скарб. Игуана семенила рядом.

Солнце поднималось выше, а бетонная пустыня всё не кончалась. Очертания вышки тоже отказывались проявляться на пустынном горизонте.

Хадис смачно выругался: ни воды, ни еды, ни крова. Он сдохнет посреди серой пустыни, высохнет под палящими лучами. Ставшей ненужной куртка полетела на коврик. Игуана остановилась и с интересом посмотрела на Хадиса.

«Я больше не могу. Всё не имеет смысла», — сел он на бетон и посмотрел на ящерицу. Та не отводила выпученный глаз, поверхность которого блестела от влаги.

«Вот оно и мясо, и кровь», — подумал Хадис и отогнал порочные мысли. Тогда он останется совсем один. «Игуана во всём виновата. Не появись она в твоём доме, ты бы сейчас не мучился», — зудело в голове. Хадис встал и поплёлся дальше. Когда-нибудь всё закончится, и он будет смеяться, вспоминая сегодняшнее приключение.

Набежала туча, скрыла палящее солнце. Хадис остановился смахнуть пот и отпрянул. Огромная птица упала с неба, схватила ящерицу и взмыла вверх.

Хадис застыл на мгновение, а затем прибавил шаг. Городские легенды не лгали. Где-то впереди его ждала жизнь. Ему захотелось бросить аккумулятор и побежать быстрее, но Хадис не смел. Оставить, значит попрощается с прошлым. Забыть Анну и сына, не имея возможности их увидеть.

Впери показались деревья. Хадис слышал их шелест и даже журчанье ручья. Представлял, как пьёт, давясь ледяной водой. Ещё немного и он у цели. Вот и вышка с большими антеннами.

Мрак.

Много людей писали мне о том, что на станции Восток выросли арбузы (пишу как настоящий блогер, на самом деле написало человек пять). Официально занимались этим геофизик и доктор, но помогали мы все (по крайней мере, все таскали снег). Вся эта конструкция работает на основе технологи "панопоника". Пока писал это, зашёл геофизик и надиктовал: в этой технологии реализовано лучшее соотношение для растений - твёрдой, жидкой и воздушной среды. Это дало преимущество перед другими технологиями: гидропоника, аэропоника и прочее, увеличив производительность в 1.5-2 раза, даже в суровых антарктических условиях.

Весь прикол в том, что землю на Антарктиду ввозить запрещено, хотя запрет стал действовать уже после договора по Антарктике, а до этого на первой станции Восток (их пока что две, строится третья) жили свиньи, курицы, выращивали огурцы какие-нибудь, помидоры и всё на земле, привезённой с материка. Даже тащили кошек и собак, но собаки на Востоке сходили с ума, а кошки просто умирали. Подписали договор о том, что ледяной материк должен остаться в первозданном виде и все резко стали чистить обувь перед выходом сходом с трапа, а свои экскременты носить в пакетах и бутылках.

Но в этом плане вообще всё мутно. Например, в Антарктиде запрещена религиозная деятельность, но у американцев на Мак-Мёрдо стоит католическая церковь, а у нас на Беллинсгаузена построили христианский деревянный храм. Запрещено пользоваться АЭС, но американцы себе поставили. Правда уже демонтировали, потому что там что-то потекло.

Одна оранжерея стоит с 2019 года, в ней у нас растут помидоры, "микрозелень", шпинаты всякие, базилики. Этой оранжереей занимался и занимается тот же геофизик, который выращивал сейчас арбузы. Он не ест мяса, но этот тут совершенно не при чём. 😉😉😉

Честно говоря, когда мне сказали, что собираются садить арбузы, я подумал "что за бред, зачем?". Но вот они стали расти и это было даже интересно. Сидишь на диване и смотришь на настоящую зелень. Конечно, я не такой романтик, чтобы увидев такое на Востоке прослезиться (скорее всего так будет, когда я увижу женщину), но настроение растения поднимали. Для меня это вообще как чудо, потому что всё растёт на воде, но это не лук в банку воткнуть, а растить нужные культуры и добиваться того, чтобы они давали урожай.

Эту штуковину разработал Агрофизический институт (единственный в России), они даже способны разработать подобную установку для космоса. Слабо представляю, как раствор в этой конструкции будет циркулировать в невесомости, но им виднее, учёные всё таки. Первоначально проект рассчитывался для космонавтов-межпланетников, а Восток использовали как станцию с самыми суровыми условиями на планете, которые схожи с космосом, но когда результаты показали улучшение общего самочувствия, то решили сделать ещё одну оранжерею, в которой будут расти лесные ягоды (чувствуете, Расторгуев запел где-то на фоне). На новой станции, наверное, будет целая комната для того чтобы вспомнить, что бывает зелёный цвет помимо белого.

Арбузы росли, наш геофизик их замерял каждый день и как только рост останавливался - арбуз не менял размеры на протяжении пары недель - его срезали, взвешивали и подавали радостным полярникам. У некоторых арбузов запах был сказочный, а какие-то и запахом и вкусом были похожи на хлеб.

Все семечки мы откладывали для дальнейших исследований, а из корок сварили варенье, которое съели, пока я был на вахте. Сейчас в оранжерее подрастают огурцы, а это уже интереснее. Уже представляю, какой вкусной будет шаурма.

По очереди составили мне компанию на прогулке)

Я работаю автомехаником в Бремене.

Это чудо приехало на инспекцию(техобслуживание)  сегодня. Мне прям очень понравилась сея милая, почти игрушечная, машинка.  Клиенту лет 50-55, приехал аж светился от счастья. На сколько я помню он  у нас еще и 2-3 летний Е класс мерседес обслуживает.

Я Аккуратно загнал в бокс.  В понедельник начну неспешно заниматься. Если интересны технические детали - спрашивайте. После выходных будут подробности.

Такие работы доставляют массу удовольствия. Всем хороших выходных, а я как обычно в путь.

Ровно в 22.00 скачать таблицу не удалось, потому что непреодолимые обстоятельства в виде вечера пятницы, попросту не пустили домой вовремя. Автобусы застряли в пробках, а в пробившийся через них я попросту не влезла. Но я добралась и считаем.

Да, разыгрывали Костюм откровенной горничной от Le Frivole.

Итак, всего 717 участников розыгрыша.

Вбиваю в генератор случайных чисел и получаем:

Под нумером 638 - пикабушник @StadnikGV

Нужны контактные данные победителя, куда отправлять посылку с Комплектом откровенной домработницы от Le Frivole. Пересылка за счёт Le Frivole.
Куда отправлять: Telegram: _1 - здесь отвечаю быстрее, mail: sexshoper@bk.ru
Что отправлять: ничего сверхвыдающегося - индекс, адрес, ФИО. И номер телефона для отправки.

Я с трудом сдерживал раздражение. Вы посмотрите, кто звонит. Моя сестра должна была подъехать к коттеджу еще двадцать минут назад, но я каким-то образом умудрился ее обогнать.

– Да, где ты? – Мой голос звучит удивленно и обеспокоенно: они что, где-то свернули не туда? Очень в духе Джен, она и в трех соснах может заблудиться.

В ответ меня оглушает непонятное шипение и свист… прямо на полной громкости, черт. Теперь и вызов сбросился, отлично. Вообще-то ничего необычного, учитывая, в какую глушь я заехал, так что, пожалуй, стоит немного отъехать по дороге и попытаться поймать сигнал.

Наш одинокий коттедж притаился посреди леса в трех часах езды от ближайшего города. Ведет к нему всего одна раздолбанная дорога, которую не ремонтировали, как будто целое столетие. Большинство посчитает его приветом из постапокалиптической пустоши, но наша семья очень ценит это место. Идеальное убежище от шума и суеты, особенно в канун Нового года.

Мы должны были выехать вместе, но мне пришлось задержаться на работе, и они отправились первыми. Ну, в конце-то концов, мы ездим сюда каждый год, можно же запомнить дорогу?

О, вот и сеть. Набираю Джен, она сразу поднимает трубку. Даже по голосу слышно, насколько она расстроена. На фоне плачут дети – двое ее малышей, – а сама Дженна изо всех сил старается держать лицо.

– Дженна, что случилось? – Мое раздражение быстро сменяется беспокойством.

– Мы… мы что-то сбили.

– В смысле “что-то”? Оленя или типо того?

– Я… я не знаю. Я сильно ударилась головой и не смогла понять, что это. Оно… оно откатилось куда-то с дороги… – Ее голос все сильнее дрожит от слова к слову, то ли от удара, то ли от нахлынувшего адреналина, и становится ясно, что еще чуть-чуть, и она разрыдается.

– Черт, ты в порядке?

– Да, я просто немного в шоке, но…

Она замолкает, и я понимаю: ищет слова. Старается не напугать детей, не выдать, насколько плохо обстоят дела.

– Машина не заводится… Ты можешь забрать нас? Пожалуйста. Уже темно и дети испуганы.

– Конечно, где вы?

– На перекрестке с Гловер-роуд, но… – она замолкает на полуслове, будто что-то прервало ее.

– Сестренка?

– Все хорошо, просто приезжай, пожалуйста.

Я завел машину еще до того, как она договорила. До Гловер-роуд ехать не больше двадцати минут, даже в темноте и без указателей. Думаю успею до того, как она окончательно перепугается.

– Еду. Позвоню, когда буду рядом. – И, выслушав благодарности, я вешаю трубку.

Фары тускло освещают лес вокруг: заиндевевшая трава и голые деревья. Днем эта картинка выглядит волшебно, как настоящая зимняя сказка, но ночью…

Половина пути позади. Что? Снова Джен? Поднимаю трубку, притормаживая: вести машину с истерикой на проводе – так себе идея.

– Что такое?

– Ты далеко?.. – нервно спрашивает она.

– Примерно на полпути, скоро буду. Почему звонишь?

Она молчит пару секунд, прерывисто дыша, обдумывая, что сказать.

– Просто…

– Что?

– Та штука, в которую я врезалась… Оно движется.

– “Штука”? То есть олень?

– Нет, это не… это что-то другое. Не знаю.

– Что?

– Не знаю я, просто поторопись!

Сбитый с толку этим звонком и раздосадованный тем, что уже приехал бы, если б мы не тратили время на нытье, я вешаю трубку и давлю на газ.

Вот и Гловер-роуд. Прошло-то всего пара минут. Включив дальний свет, чтобы случайно не врезаться в сестру или в то, что она там сбила, прибавляю ходу. Перекресток уже рядом.

И… Ничего. Вот он я на совершенно пустом перекрестке. Ни следов аварии, ни машины. Мог бы и догадаться – ад замерзнет, если Джен правильно определит, где находится! Теперь гадай, на какой она дороге. А пока что здесь только я, холод и старый указатель “Гловер-роуд” на перекрестке.

Вздохнув, я сам звоню сестре.

– Джек?! – Ее голос насквозь пропитан ужасом.

– Я на месте. А вот тебя нет. Уверена, что сломалась на Гловер-роуд?

Она молчит. Только прерывистое дыхание и плач детей.

– Джен, ты в порядке?

– Оно снова встало,– шепчет она в шоке.

– Что?

– Та тварь, в которую мы врезались. Оно встало и убежало в лес.

– Что это было?

– Не знаю, мы не успели достать фонарик, а оно такое быстрое… Но оно точно было высоким, бежало на двух ногах и это не животное… я не знаю таких животных.

В местных лесах водилось с избытком всякой живности, вплоть до гигантских лосей, но то, что описывала Джен… Такая неопределенность порядочно напрягала, но что бесило еще больше, дак это то, что я понятия не имею, где сейчас сестра и дети.

– Джен, мы сейчас переключимся на видеозвонок, и ты покажешь, где находишься, хорошо? Я увижу окрестности и приеду за тобой. – Надеюсь мой голос и правда звучит успокаивающе-небрежно.

– Хорошо, но тут темно, а у меня ужасная камера.

Включаем видео.

Джен выходит из машины, подсвечивая фонариком, стараясь дать мне максимум информации.

– Вот смотри, указатель.

Дрожащая камера выхватывает старую деревянную табличку в круге света.

“Гловер-роуд”.

…

Я стою прямо под ним. Прямо под указателем “Гловер-роуд”.

– Погоди, эта какая-то бессмыслица. – Я показываю ей ровно такой же знак за своей спиной. Как мы можем быть в одном и том же месте, но не видеть друг друга?

– Но где ты?.. – растерянно спрашивает Джен.

– Да я буквально стою рядом с вами, не понимаю… – теперь в моем голосе слышится намек на страх. – Так, я сейчас позвоню в полицию, просто не знаю, что еще делать. Оставайтесь у машины, я сразу наберу…

– Нет, стой! – Она прерывает меня на полуслове, почти крича.

Направляет камеру на линию деревьев. Фонарика едва хватает, чтобы осветить дорогу, так что лес превращается в череду теней. В просветах между которыми что-то движется.

– Видишь? – дрожащим голосом спрашивает Джен.

– В эту штуку ты врезалась?

Но она не успевает ответить. Тварь выскакивает из-за деревьев в круг света. Теперь мы его видим. Огромный, больше трех метров ростом. Причудливая химера, слепленная из кусков разных животных, с костями, торчащими из-под бледной кожи.

Лицо – лишь кусок искореженной плоти, кое-как закрепленный на черепушке… И только в центре зияет дыра, огромная дыра, гротескная смесь ободранного рта и пустой глазницы.

– Господи, что это?! – кричит Джен.

Он прерывисто рычит, захлебываясь, и бросается к Джен, оказываясь рядом буквально за секунду…

Она бежит к детям, хватает Лору, неведомым образов выбравшуюся из детского кресла и запихивает ее в машину.

Десятилетний Алекс обмер рядом с пассажирской дверью. Джен успевает только протянуть ему руку, как тварь выхватывает мальчика и тащит его в лес.

– Нет!!! Отпусти его! Алекс! – Господи, в ее голосе такая мука… Но существа уже и след простыл.

Я отрываюсь от телефона, как испуганное животное вскидываю голову к лесу, откуда появилось существо, но там абсолютно пусто и тихо. Только я и темнота, ничего больше. Что бы ни разделяло нас с сестрой, это точно не расстояние.

– На помощь! Алекс! – рыдает Джен.

– Сейчас… я позвоню в полицию, подожди!

Вешаю трубку, набираю номер… Тишина. Но здесь ведь был сигнал! Да, две полоски, но позвонить я не могу. Пробую второй раз, третий… Помощь не придет.

Тогда я звоню Джен.

– Д-Джек?.. – она сразу поднимает.

– Прости, я… не смог дозвониться в полицию. С вами все в порядке?

– Мы заперлись в машине, но… но… их стало больше. Они как акулы кружат снаружи. Они… они забрали Алекса, – Джен рыдает в голос.

– Не выходите из машины, я проеду дальше по дороге и попытаюсь найти помощь.

Положив телефон на приборную панель, я срываюсь с места. Не перестаю говорить с Дженной, обещать, лгать, что все будет хорошо.

– Джек… они уходят! – вдруг восклицает она, и в голосе сестры я слышу облегчение.

Выдыхаю, немного сбавляю скорость, на мгновение позволяя себе поверить, что худшее позади. И вспоминаю, что я все же за рулем, и желательно никого больше не сбивать в эту ночь.

– Это здорово, Дженна, но не выходи из машины, пока я не вернусь, – приказываю я.

– Но Алекс где-то там!

– Я знаю, что тебе сейчас не просто, но пойми, Алекс, он…

Я не успеваю договорить. Из трубки раздается далекий крик. Это Алекс, мой племянник, плачет, зовет на помощь… но что-то в его голосе не так. Почему он кричит так громко и так… безэмоционально? Как будто это голос не испуганного ребенка, а просто похожие звуки? Имитация?

– Алекс! – Дженна срывается с места, без колебаний открывая дверь.

– Нет! – Я кричу, но уже слишком поздно. Она вышла. И тут же одна из тварей бросается на нее и ломает ее руку пополам, как сухую ветку.

Дженна выронила телефон. Теперь я только слышу, что творится по ту сторону. Дверца машины захлопывается, запирая Лору. Влажно трещат кости и плоть моей сестры, раздираемой на куски…

А я все еду вперед, борясь с острым желанием развернуться и помочь. И понимая, что ни за что не смогу добраться до нее.

– Дженна! – В отчаянии я бью по рулю, но никто  слышит. Звонок давно прервался.

Раз за разом попытки вызвать полицию проваливаются. Какой бы хорошей ни была связь, я никого не могу вызвать, как ни стараюсь! И я гоню как сумасшедший навстречу людям.

***

У меня уходит почти полтора часа, чтобы добраться до ближайшей деревеньки и найти полицейскую машину на одной из улиц, случайно проезжая мимо.

Я не смог толком объяснить им, что произошло, но суть донес: произошла авария, есть пострадавшие в том числе ребенок.

Обратно на Гловер-роуд я еду в полицейской машине, не переставая набирать телефон Дженны. Два долгих часа мы тащимся по обледенелой дороге, и вдруг, к моему огромному удивлению, видим разбитую машину моей сестры.

***

Дженна и Алекс пропали. Но слух меня не обманул – в последнем акте материнской любви, Джен успела запереть дверцу машины, не позволив Лоре выйти наружу.

малышка плакала в машине – весь ее мир рухнул за пару часов, вся семья исчезла…

Полиция тщательно обыскала окрестности, но не нашла следов ни Дженны, ни монстров. Если верить уликам, их никогда и не было на этой проклятой дороге. Я смог рассказать только то, что слышал по телефону, а Лоре всего три года, и она при всем желании нам не помогла бы.

Если бы Дженна не решила выехать пораньше, если бы меня не задержали на работе… Мы поехали бы все вместе. И все вместе спокойно добрались бы до коттеджа… или вместе попали в лапы к тем тварям.

Хотел бы я привести эту историю к счастливому концу, рассказать что-то ободряющее, но не могу, уж извините. Просто оставлю вам одно простое правило:

Если вдруг сломаетесь на лесной дороге, не вздумайте выходить из машины. И молитесь, чтобы кто-нибудь проехал мимо.

~

Оригинал (с) RichardSaxon

Телеграм-канал, чтобы не пропустить новые посты

Еще больше атмосферного контента в нашей группе ВК

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Мистер Клайден сидел на краешке кровати. Прямо на уровне его взгляда часы неутомимо выполняли свой долг. Он начал смотреть на них две с половиной минуты назад и не собирался отрываться ни на секунду весь следующий час. Да, уже не целый час, но все что от него осталось.

Царапины на запачканном стекле часов как будто передразнивали морщины мистера Клайдена. Он уже и не мог вспомнить себя вне этих штрихов времени. Что ж. Три минуты позади.

Секундная стрелка как профессиональный альпинист карабкалась от цифры шесть до самого верха, чтобы затем спланировать обратно. В этом всем смысла было не более, чем в подъеме на работу каждый день, на протяжении недель-месяцев-лет. Движешься как заведенный, а твои усилия лишь немного меняют общую картину. Но меняют. Возможно в этом смысл?

Когда в очередной раз спринтерская стрелка пересекла вершину, минутная лениво качнулась вдогонку. Часовая не удостоила этих усилий своим вниманием. Конечно. Она птица большого полета.

Минуты, часы, дни, года. Кто придумал измерять жизнь в таких сухих и безрадостных отрезках? Мистер Клайден потер переносицу и огляделся.

Рядом с ним стоял стул. Постоянная смена хозяев не придавала ему благовидности, но слегка шальной и придурковатый вид был как нельзя кстати. Почему бы не измерять время в стульях? Интересно, сколько бы мы тогда жили? Сколько этих предметов времени проходит через нашу жизнь и становятся частью? Мистер Клайден сел на стул, слегка покачался, затем откинулся и представил себе начало некролога: «здесь покоится Мистер Клайден, который прожил замечательную жизнь. Он был с нами 7 диванов, 3 кресла и 29 табуреток»

Мистер Клайден усмехнулся про себя и снова вернулся к наблюдению за стрелками. План неотрывной слежки был провален, но цель все еще присутствовала.

Спустя девять минут и 6 табуреток… ээээ секунд - мистер Клайден снова отвлекся. На тумбочке стояла тарелка с обедом, который так и остался нетронутым. Отварная картошка, сплющенная котлета и тонкий слайс кукурузы, которая по ощущениям сама не могла понять каким образом здесь очутилась.

Мистер Клайден протянул руку и взял желтый кругляшок. Неспешно провел пальцами по пупыркам злака и аккуратно отломил одно зерно. Поднес к внимательным глазам, подверг изучению, не нашел к чему придраться и положил зернышко рядом с собой. Не успел сообразить как так произошло - руки сами оторвали еще одну желтую капельку. Как будто чувствуя себя немного виноватым, мистер Клайден аккуратно положил оторванные кусочки рядом. Впрочем, через несколько мгновений дуэт превратился в трио, затем в квартет. И вот уже полноценный оркестр расположился на бело-уставшем покрывале больничной койки.

«Кукуруза похожа на четки» - подумал мистер Клайден. Жаль что одноразовые. На тарелке еще оставалась картошка и котлета, но судя по их виду - они уже натерпелись и приставать к ним было бы кощунством.

Мистер Клайден аккуратно поднялся с кровати и подошел вплотную к циферблату. К бегу стрелок добавился звук. Как будто маленькие ножки неутомимо перебирали покрытие стадиона вечности.

Немыслимо.

От заявленного часа оставалось чуть меньше четверти. Но силы кончились раньше. Мистер Клайден посмотрел на циферблат как на большой пирог. Минутная стрелка уже скушала большую часть, оставив от часа заостренный кусочек. Который при желании можно было бы съесть в два укуса.

Некоторое время назад в палату к мистеру Клайдену зашел доктор и сказал, что при всех старанияхего команды - мистеру Клайдену осталось жить не дольше двух месяцев. Потому что болезнь оказалась сильнее. Она всегда оказывается сильнее, потому что не торопится и умеет ждать. Но нет, мистер Клайден не в обиде на нее. Совсем нет. Осталось целых два месяца. Осталось 2 0 полных баков бензина, 39 хот-догов, пара истоптанных башмаков, три пореза кухонным ножом, обязательно несколько рассветов и десяток чашек кофе. Или в чем там еще измеряется это дурацкое время.

Мистер Клайден посмотрел на циферблат-пирог. Кусочек стал еще меньше. Такой кусочек неприлично подавать гостям в светском обществе.

В начале часа, мистер Клайден хотел физически почувствовать время. Каждую секунду. Чтобы понять, сколько еще он будет здесь.

Но теперь. Смотря на круглый пирог времени, Мистрер Клайден думал только о том, что начинка была невероятно вкусной. И даже несмотря на то, что местами этот пирог подгорел - он становился лишь лучше.

Глупо ждать, когда исчезнет последний кусочек. Мистер Клайден смахнул зерна кукурузы в карман и направился к выходу. И как только дверь закрылась - куранты пробили наступление нового круга.

А мистер Клайден шел по больничному двору. И находил наслаждение в том, что начинку для остатка пирога он все еще волен выбирать сам.

Пока его куранты еще молчат.

Импульс: Алина Гунова
Автор: Андрей Прут

***

Что такое Импульс и как в нем участвовать читателю, соавторам или авторам - читать здесь: Импульс

Основной проект в телеге, сюда тексты дублируются с задержкой в три недели)